Она всё поняла, когда он вышел из кухни. Без посторонней помощи избавиться от больших тяжёлых стаканов на ладонях оказалось невозможно. Вода была налита почти до краёв, и Молли не могла даже наклонить их без того, чтобы не уронить на пол. Она попала в ловушку.
– А ну сними их! – донёсся из кухни вопль Молли.
Калле, довольно улыбаясь себе под нос, направился обратно в салон.
Он отметил про себя, что Джоэля там нет, но задерживаться на этой мысли не стал, потому что теперь у него была новая цель. Калле собирался найти спиртное, которое, он был уверен, находилось где-то здесь. Он найдёт выпивку, вернётся обратно к Молли и, избавив её от стаканов, будет выглядеть в её глазах настоящим героем. Если спиртного не оказалось на кухне и в столовой, значит, оно стопроцентно должно быть в салоне. Просто он плохо смотрел.
Калле подошёл к окну и поднял жалюзи, чтобы в комнате стало посветлее. У него тут же возникло странное чувство дежавю: разве он уже не открывал эти же самые жалюзи раньше?
Но тут Молли опять заорала из кухни:
– Это уже не смешно! – и Калле заторопился. Он решил, что, наверное, Джоэль опустил жалюзи, вот только не мог взять в толк почему. Потом он сообразил: ну конечно же, для того, чтобы мама Джоэля не увидела их с улицы. Догадка была логичной, и Калле наказал самому себе закрыть жалюзи ради Джоэля после того, как он отыщет выпивку.
– Я НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! – раздался очередной вопль Молли.
Калле почувствовал, как странное тепло растекается по всему его телу – именно сейчас, в данную минуту, он был для неё самым важным человеком на земле.
* * *
До этого дня Джоэль никогда не бывал в комнате умершего человека. Его собственный дом в счёт не шёл. Ему было всего лишь пять лет, когда умерли дедушка с бабушкой, и ему всегда казалось, что дом скорее принадлежит ему, а не им. Здесь же всё ощущалось иначе. Личность умершего владельца вовсе не стёрлась, и сейчас это по-прежнему была комната Джонатана.
Для подростка эта комната выглядела несколько странноватой. Здесь не висело ни одного постера с изображением известного спортсмена или певца. Вместо них все стены над кроватью были обклеены рисунками. Семь рядов рисунков, по двенадцать листов формата А4 в ряд. Они располагались горизонтально, широкой стороной вниз, и висели в таком идеальном порядке, что казалось, будто их развешивали при помощи линейки и угломера.
Джоэль подошёл ближе и увидел, что на всех листах нарисованы люди. Почти на каждом листе повторялось изображение рыжеволосого мальчишки, и если фигуры, окружавшие его, были нанесены чёткими уверенными контурами и закрашены яркими красками, то мальчишка везде представлял собой фигурку с размытыми краями, написанную бледной акварелью.
