Джоэль фыркнул.
– Она дьявол в юбке. Маленькие дети и животные пугаются, едва завидев её в толпе среди обычных смертных.
Калле опять засмеялся, но Джоэль остался серьёзен: София ненавидела его по-настоящему. Само его существование было для неё как кость в горле. Будучи проблемным ребёнком, она разительно отличалась от своего младшего брата, который в глазах окружающих выглядел настоящим ангелом.
Нет, спрашивать Софию бесполезно.
– Имей в виду, сейчас ТВОЯ очередь, – предупредил Калле и опять пнул перила.
* * *
С понурым видом Джоэль плёлся через центр городка мимо ряда элитных вилл. На этой улице стояли дома для богатых людей. Впрочем, хоть он сам и жил в одном из них, богатым он не был. Виллы здесь не покупались, а передавались по наследству. Комната Софии раньше служила маминой детской, его собственная комната – комнатой для гостей, а мама обреталась в бывшей спальне бабушки и дедушки.
Ему предстояло решить две очень серьёзные проблемы. Первая – как выполнить обещание, данное Калле, и раздобыть спиртное. Вторая проблема была не такой серьёзной, но от того не менее важной – о чём писать в сочинении.
Только Джоэль успел сделать первый шаг по подъездной дорожке к гаражу своего дома, как вдруг на улице появился светло-коричневый «фиат». После Джоэль утверждал, что именно внешний вид машины заставил его остановиться. Пятна ржавчины и облупленной краски разительно отличали её от серых соседских «вольво» последних моделей.
По спине мальчика поползли мурашки. Не потому, что машина так странно выглядела. Не потому, что краска облупилась. У неприятного чувства имелись куда более глубокие корни. «Фиат» был здесь явно чужим.
Машина остановилась прямо перед Джоэлем, и из неё вышел мужчина. Незнакомец приветливо кивнул Джоэлю, и тот кивнул в ответ.
Он подумал, что мужчина сейчас подойдёт к нему – машину в таком месте мог оставить только тот, кто приехал в гости в дом Джоэля или в Заброшенный Дом. Но с какой стати люди станут посещать Заброшенный Дом?
Мужчина к Джоэлю не подошёл.
В гостиной за дверцей шкафчика из красного дерева хранилась впечатляющая коллекция спиртного. Правда, была она тут не потому, что мама Джоэля любила приложиться к бутылке, – скорее, наоборот, пила она очень мало.
Костяк составляли бутылки, оставшиеся ещё от бабушки с дедушкой; дальнейшим пополнением коллекции мама занималась сама. Каждый раз, получив в подарок очередную бутылку, она притворно восхищалась ею несколько секунд, а затем ставила в шкафчик и напрочь забывала о её существовании. А потом каждый раз, когда требовалось приготовить какое-нибудь блюдо, где по рецепту нужна была, к примеру, столовая ложка ликёра определённого сорта, мама покупала бутылку, брала немного для блюда и прятала бутылку в шкафчик, чтобы тут же забыть о ней. И даже если спустя некоторое время она принималась готовить то же блюдо по тому же рецепту, про то, что такой ликёр у неё уже есть, она вспоминала только тогда, когда открывала шкафчик, чтобы поставить туда новую бутылку. Шкафчик со спиртным смахивал на настоящее «кладбище слонов», откуда, как известно, слоны уже не возвращаются.
