Но мало-помалу утихомирился. Человек-то образованный, университет закончил, сахарные заводы поднимал, прогрессивными идейками в масонской ложе баловался… Ну да кто сейчас этим не балуется, зато граф содержал чуть ли не два десятка сельских школ.
А купил я его даже не расчетами, над которыми мы сидели вчера заполночь. И хорошо все у нас получалось — рост продукции, гарантированный рынок сбыта — заводы, механизация… Но больше его заинтересовало мое предложение вступить в Небесную Россию. И баллотироваться в Думу при первой возможности — избирательный закон в пользу помещиков, а визави может выдвигаться аж в девяти губерниях, где у него владения, и по городу Санкт-Петербургу, где у него дома.
— Только одно условие, Алексей Анатольевич, — поднял я бокал с вином, последние детали мы шлифовали за обедом. — Масонские дела придется оставить, у нас с этим строго, партия христианская, преимущественно православная, тайные общества и обряды неприемлемы.
— Договорились, Григорий Ефимович. Хоть и жаль связей.
— Ничего, в Думе новые наработаете.
— Это верно. Но вот что я еще хотел бы вас попросить. Вы же на короткой ноге с новым министром внутренних дел?
— Ну… знакомы, да.
— Есть у меня подозрение, что волнения эти не на пустом месте возникли…
Конечно, не на пустом, у мужика три-четыре десятины, а у тебя сто тыщ.
— … уж больно одновременно все загорелось, сразу по всем деревням. И требовали все сходы одно и то же, как под копирку. Я думаю, тут без наших революционеров не обошлось. Расследовать бы?
— Обязательно, если все, как вы говорите, мне рядом с моими заводами никакого подполья не требуется.
В Сызрани я засел на телеграфе и полчаса перестукивался с Зубатовым. Черт, надо собственную телеграфную станцию завести, а то приходится на городской побираться, да и лишние уши… Телеграфисту я сразу сказал — упаси бог кто о наших разговорах узнает, глаз на жопу натяну. Необычная угроза весьма впечатлила, субтильный чиновник старательно отбивал и распечатывал текст и все поглядывал на меня — прикидывал, наверное, смогу я или нет.
Зубатов согласился прислать агентов “под прикрытием”, не афишируя их принадлежность к МВД и Охранке. Вот и славно, глядишь, кого еще из непримиримых выловим.
Так что до заводов я добрался только на третий день. Двигательный уже обзавелся литейкой и кузнечным цехом, за ними возводили токарный и сборочный. Наверное, с точки зрения заводов-гигантов моего времени эти цеха, в лучшем случае, годились только под ширпотреб малой серией, но для России 1908 года это было колоссально. Свои двигатели! Не французские или немецкие — свои! Это значит, что можно будет гнать свои самолеты и свои грузовики, а не ждать, когда союзники отсыпят от щедрот, да еще и за золото.
