Сегодня давали пару театральных скетчей-пародий, невнятные песенки — ни слов, ни смысла, ни мелодий я не запомнил, да обещали “экзотические” танцы. И еще были “живые картины” — весьма своеобразный жанр. Брали известное живописное полотно, одевали актеров а ля персонажи картины, расставляли, открывали занавес — публика ахала, а исполнители начинали двигаться и говорить. Порой получалось очень смешно, все кругом ухохатывались. Кроме меня — это ж надо быть очень глубоко в контексте, знать, какая картина премию в Академии Художеств выхватила, какие вокруг нее споры происходили, да и вообще, что в театрально-артистической богеме творится. Юмор для своих, неудивительно, что я заскучал.
Гучков же это заметил и подсел еще поближе. Пару раз чокнулись шампанским, Александр Иванович эдак испытующе на меня посматривал, а потом…
— Я смотрю, вы мыслями где-то далеко. Если позволите, у меня к вам есть просьба.
Ну вот опять. Число просителей в последнее время все увеличивалось и увеличивалось и с этим надо было что-то делать. К славе “царевого молитвенника” добавилась слава “великокняжеского укротителя” и “думского предводителя”, что в глазах обычного подданного империи означало небывалые властные возможности. Вот и кинулись многие выпрашивать должность, пенсию, местечко для родственника, контракт и так дале. Да и то, при сугубо вертикально-ориентированной системе власти в России высказанное наверху даже не пожелание, а так, мнение, могло сильно влиять на местные расклады — ну, например, новая железная дорога пройдет не через город А, а через Б. И, разумеется, интересанты из этих городов будут искать возможность добиться, чтобы наверху высказали нужное мнение.
Впрочем, Гучкову ни места, ни контракты не нужны — сам с усами. И бородой. И с миллионами. Речь он завел совсем о другом.
— У меня все никак не выходит из головы идея с пулеметами на автомобилях. Если, как вы говорили, навесить на авто броню, это даст изрядный вес, что потребует усиления каркаса.
— Разумеется, — поддержал я, — бронированный автомобиль будет куда тяжелее обычного.
— Так вот, чем тяжелее авто, тем мощнее двигатель ему требуется.
Я все пытался понять, куда же он хочет вырулить — уж больно издалека заходит.
— Ко мне обратился инженер Корейво, он служит в Коломне, на машиностроительном заводе.
— У Мещерского? Знаю такой, хотел оттуда сманить кого-нить в Сызрань.
— Да, тот самый. Дело в том, что Корейво изобрел какой-то новый тип двигателя, и даже запатентовал его во Франции. Но сейчас немцы начали делать такой же без лицензии и даже без уведомления. Корейво обратился к начальству, а Мещерский не пожелал влезать в дрязги.
