– Не надо, не бей, все уже нормально. Ты же знаешь, как это. – Рот растягивается в улыбке, но теперь мужик не хихикает. – Ну, понесло. Ты ж должен понимать: столько лет… идешь через весь город, думаешь, как оно будет: слезы, лунный свет, одиноко сидит у окошка… а тут машина у помойки, и какой-то клоун-регги ее дрючит… вот и понесло. Но я уже в норме. Не надо, не бей.
– Я тебя и не бил, вообще-то.
– Ну и сейчас не бей. Я в норме, и я извиняюсь. Окей?
Мужик все стоит на коленях, покаянно заламывая руки. Айк неуверенно смотрит вниз. Раскаяние выглядит настолько наигранным, что трудно не увидеть в этой сцене постановку.
– Ладно, прощаю. Вставай.
Мужик не встает. Он все так же на коленях и все так же покаянно заламывает руки. В тенях хрюкают свиньи, полны сострадания. Джип за спиной Айка кашляет, давится и затихает, мутные фары резко гаснут. Каркает ворона. Затем дальше по дороге клацает, открываясь и захлопываясь, дверь дома Лупов, в консервных банках слышны шаги. Айк надеется, что это Грир – выползает из укрытия, когда опасность миновала. Но легкое дуновение в подвешенном дыме указывает, что это не Грир. Это папа Луп. Его кегельбанскую походку не спутаешь ни с чем. Омар Луп ходит медленно, прицельно сгорбившись, словно сейчас отправит грохочущий шар на последний кегельный ряд и тем добудет себе очередной кубок.
– Это ты, что ли? – Луп пыхтя приближается к стоящему на коленях мужику и не обращает внимания на Айка. – Ребята говорили, что ты вроде как опять на территории, только я в то не поверил. Сказал им, что у тебя хватит ума. Сплоховал, выходит, – зато теперь будет плохо тебе. Предупреждали тебя, красноглазый козел, что мы… звини, Саллас, – Луп отодвигает Айка в сторону, занимая позицию поудобнее, – что с тобой будет, если явишься обратно приставать к Луизе. Семья своих не сдает.
После чего мужик получает по физиономии – хруст, короткий действенный апперкот со всей силы, на которую еще способны согнутые ноги и кегельбанская спина. Голова трещит, и чужак со стоном валится на землю. Папа Луп замахивается для нового удара, но Айк выступает вперед:
– Эй, Омар. С него хватит…
– Его предупреждали, Саллас, давным-давно, когда его отсюда выперли! Я человек свободных взглядов, но всему есть предел.
Серебристое тело снова ползет и поднимается на колени. Омар Луп переносит вес с одной ноги в резиновом башмаке на другую и поводит плечами.
– Погоди, Омар… – Айк пытается встать перед старым Лупом.
