- И провезем его мимо дворца пана архиепископа в Старое Место, на Большую площадь! - добавил чей-то густой бас.
- Да повесим побольше на него колокольчиков, чтобы погромче звенели! - подхватил Сташек, сидевший как раз возле стоявшего на столе Иеронима.
- А вокруг пойдут глашатаи и герольды с трубами! - со смехом выкрикнул какой-то молодой курносый подмастерье.
В погребке наступило оживление, со всех сторон посыпались возгласы одобрения и восторженные восклицания:
- Славно! Клянусь святым Вацлавом, славно!..
- Этак ладно будет! Уважим папу!
- Обязательно сделаем!
- Возьмем на это Пешка! Он лицом вылитая девчонка... Пешек! Пешек! Не прячься! Давай его сюда!
В глубине шинка началась какая-то возня, и несколько студентов, схватив за руки, выволокли на середину небольшого русоволосого и голубоглазого студента, действительно больше похожего на девушку, чем на ученого жака. Несмотря на отчаянное сопротивление, его с громкими шутками приволокли к Иерониму.
- Вот он, мистр Иероним! Глядите, чем не подойдет?
Кругом стоял невообразимый хохот и шум. Пешек, красный и сердитый, стоял перед Иеронимом, силясь вырваться из нескольких пар державших его дюжих рук.
Иероним, добродушно улыбаясь, посмотрел на смущенного Пешка и одобрительно кивнул головой. Затем снова обернулся к собравшимся и повелительно поднял руку.
Толпа мгновенно стихла. И уже без улыбки он серьезно спросил Пешка:
- Как, сынок, поможешь нам? Или боишься?
- Ничего я не боюсь, пан мистр, но не хочу... в бабьем платье по Праге ехать... - чуть не плача, пробормотал Пешек.
- Если ты отказываешься, никто тебя неволить не станет. Но я бы на твоем месте не обижался и не отказывался. Сам знаешь, для чего мы это делаем... Ты подумай еще, а мы пока продолжим... Тише вы!..
Когда в погребке вновь воцарилась тишина, Иероним продолжал:
- Вместе с колесницей мы выедем на Большую староместскую площадь, а оттуда - на Карлову площадь и там эти буллы торжественно предадим огню как еретические.
- Верно, верно! Пусть папа лопнет от злости! Думает, нашел дураков в Чехии!
- Пан Вокса! Значит, можно надеяться относительно колесницы? - обратился Иероним к своему спутнику.
- Клянусь честью, завтра у вас будет разукрашенная колесница с запряженной в нее парой пегих лошадей, с колокольчиками и бубенцами, с кучером-эфиопом, полное женское одеяние, фанфары, и барабаны, и все, что потребуется.
Долго еще толпа буйной чешской молодежи смеялась и выкрикивала совсем не лестные пожелания и эпитеты по адресу папы, архиепископа и капитула.
