Клирик постучал и высоким голосом произнес нараспев по-латыни:
- Во имя отца и сына и святого духа...
- Аминь! - глухо донеслось из-за закрытой двери.
Клирик открыл дверь и пропустил Шимона в большой, почти квадратный кабинет. У противоположной стены между двумя высокими стрельчатыми окнами с разноцветными стеклами стоял большой стол. Два трехсвечника, стоявшие на столе, освещали небольшое серебряное распятие, выделявшееся на черном фоне сукна, покрывавшего стол. Все стены кабинета были заняты книжными полками. У стола стояли два больших глубоких кресла.
В одном из кресел сидел невысокий сухой старичок в темной рясе. На Шимона пристально глядела пара небольших серых глаз, холодных и суровых. Лицо священника было гладко выбрито и покрыто сеткой мелких морщин.
Справа от старика сидел другой монах, в серой рясе францисканца. Это был высокий, тонкий, еще далеко не старый человек.
Шимон скромно поклонился и подошел под благословение старика. Священник помоложе почтительно обратился к старику:
- Вот, достопочтенный отец, тот самый юноша Шимон, о котором я вам говорил.
Старик вскинул глаза на Шимона:
- Он выглядит молодо, но видно - мальчик хитер, как лисица, и тщеславен, как павлин. Пожалуй, нам он пригодится.
Старик говорил тихим, шелестящим голосом. Разговор шел по-латыни, и Шимон не понимал ни слова.
Выдержав паузу, старый священник еще раз пристально взглянул на Шимона и обратился к нему по-немецки:
- Почтенный брат Иоганн рекомендовал мне тебя, сын мой, как преданного католика, мечтающего верно служить нашей матери - святой католической церкви.
Шимон почтительно склонил голову.
- Твои родители и брат, кажется, не разделяют твоей преданности святому престолу?
- Да, достопочтенный отец, они враждуют со мной и следуют за магистром Яном Гусом.
- За этим исчадием дьявола, слугой антихриста, за этим проклятым святой церковью еретиком? Кто еще с ними в единомыслии?
- Мой двоюродный брат Штепан - студент факультета свободных искусств, и еще много всяких ремесленников... и других...
- Рано или поздно железная рука святейшей инквизиции их покарает. Но сейчас не время. Сейчас мы, сын мой, от тебя ожидаем другой услуги.
- Я слушаю вас, достопочтенный отец.
- Ты, кажется, имеешь большие знакомства среди пражских мастеров?
- Да, отец, мне приходилось бывать частенько в их компании в доме пана Зуммера.
- Купца Зуммера? Так, так...
- Но, смею сказать, достопочтенный отец, те мастера - верные католики и почти все немцы.
