– И тогда она вас заказала…
– Да, – кивнул Вотерс, – тогда она меня заказала. Дело вел детектив из другого участка, так что мне просто сообщили, что, наверно, вызовут в суд как свидетеля. Я не был рад тому, что она сядет. В основном, из-за Кэти: не слишком приятно писать в анкетах, что твоя мать – осужденная преступница. Мне и в голову не приходило, что получится из этого процесса. Лотта и ее адвокаты с самого начала игнорировали обвинение в покушении на убийство. На суде говорили только об атмосфере насилия, которая якобы царила в нашей семье. Об этом и о бессердечной полиции, которая никак не реагировала на мольбы несчастной избиваемой и насилуемой женщины. Судья позволила полностью развернуть ход дела в эту сторону. Прокуратура тоже не возражала. В газетах только и писали, какое я чудовище. Под нашим крыльцом дежурила дюжина репортеров. Телефоны пришлось отключить из-за постоянных угроз и ругани. Соседи перестали смотреть мне в глаза. Бакалейщик, с которым мы были знакомы с детства, сказал, чтобы я больше не заходил в его лавку, а иначе получу по голове бейсбольной битой. В участке посоветовали тихонько уволиться самому, прежде чем меня выгонят с треском. Я бросился к адвокатам – они не хотели со мной говорить. Газеты отказывались публиковать мои опровержения. Последней надеждой оставался суд. Мне казалось, что хотя бы со свидетельской скамьи я смогу прокричать свою правду. Несколько дней я просидел в машине на стоянке под зданием окружного суда – ждал, когда меня наконец вызовут. И что вы думаете, Рита? Меня так и не вызвали… Лотту оправдали по всем пунктам. Грех говорить такое, но в те дни я был близок к тому, чтобы…
Фрэнк спрятал лицо в ладонях. Жена участливо обняла его за плечи и укоризненно взглянула на меня.
– Извините, ради Бога, – сказала я. – Вижу, что вам и сейчас тяжело вспоминать о тех временах.
– Не знаю, что бы со мной стало, если б не Молли, – глухо проговорил Вотерс. – Она спасла меня. Мы сбежали в эту глушь, подальше от Лотты и от ее мафии. Здесь, в глубинке, они пока не так сильны. Но именно «пока». Дайте им время, и они проглотят весь мир… Я просто не вижу земной силы, которая могла бы противостоять этой сатанинской чуме… Разве что Божественная, где-нибудь у вас, в Святой земле. На вас вся надежда – на вас и на Спасителя. Я только поэтому и согласился встретиться с вами. Но умоляю вас, Рита: ни слова обо мне и о моей семье. Никаких имен, никаких адресов, ничего такого, что указывало бы на меня. Речь идет о жизни и смерти…
