– И что ты решил?
Он встал и пошел за новой бутылкой. Я ждала. Голова кружилась от выпитого. Наверху идиотскими мультяшными голосами пел телевизор. Мики вернулся и налил в свой бокал.
– Тебе хватит.
– Почему это? – слабо запротестовала я.
– Потому что надо, чтоб ты поняла… Похоронив Атиаса, я вернулся в Страну. Клянусь тебе, у меня и в мыслях не было продолжать. Поселился в этом доме, подальше от шума. Хотел купить десяток лицензий на такси, нанять шоферов и жить спокойно. Хотел жениться и растить детей – сколько родится.
– И что ж тебе помешало?
– Не давали покоя эти мысли… Я представил себя на Его месте, на месте Создателя. Ведь нам говорят, что Он само совершенство, что Он не ошибается никогда. Что это значит? Что мир, который Он сотворил, не может быть неправильным. Что Он запустил эту махину, точно зная, как она будет работать. А коли так, то Ему просто незачем поминутно вмешиваться и следить за каждым муравьем. Понимаешь? Адон Олам направил наш мир ровно один раз, и этого хватает. Потому что если этого не хватает, то никакое Он не совершенство. Значит, все идет в точности по Его плану – в общем и целом… А коли Он не вмешивается, значит, мы предоставлены самим себе, и о нас не позаботится никто, кроме нас самих.
– Надо же, какое открытие… – фыркнула я. – Мне это известно с ясельного возраста.
– Подожди! – сердито проговорил Мики. – Дело не только в этом. Дело в том, что мы – не стиральные машины, которые работают по нажатию кнопки. Мы можем сами решать, включаться или нет. Мы сами выбираем между плохим и хорошим. И пока есть всякая сволочь, которая выбирает плохое, плохо будет всем – всему нашему муравейнику. Потому что Адон Олам не занимается каждым отдельным муравьем, не вытаскивает своим пинцетом подлецов, не защищает от них праведников. Значит, этим делом должен заняться кто-то другой. Кто-то другой должен заменить Бога.
– И этот кто-то – ты?
– А почему нет? Я умею это лучше других. Это моя единственная настоящая специальность. Я даже родился с фамилией Хитман. Это ли не указание? А песня?
– Какая песня, Мики…
– Как это какая? Песня моего однофамильца, которая так и называется – «Адон Олам»? По-твоему, это случайность?
Мики смотрел на меня своими круглыми глазами – глазами человека, всей душой уверенного в своей правоте. «Он просто сумасшедший, – подумала я. – Сумасшедший на всю голову наемный убийца. Ох, Батшева, Батшева… Почему на тебя все время клюют такие вот психи? Ну хоть бы разок попался кто-нибудь нормальный…»
