Подозрения подтвердились: Сарычев является агентом иностранной разведки. Ячейка автоматической камеры хранения использовалась в качестве тайника.
Естественно было предположить: либо полковник Гротт, либо кто-то из его коллег, извещенные Сарычевым, попытаются изъять находящиеся в портфеле шпионские материалы.
Помощники полковника Андреева несли бдительную службу, не спускали глаз с ячейки: нельзя было допустить, чтобы секретные сведения о важном объекте попали в руки противника.
Минули сутки, вторые — никто не появлялся. Сарычев мотался по магазинам, побывал на ВДНХ; о своем злополучном портфеле, казалось, совсем забыл.
Гротт вышел из дому во второй половине дня. Дождь, моросивший с утра, кончился; освещенный теплыми лучами июльского солнца, город ожил, засверкал всеми цветами радуги. Полковник — он был в штатском — минут двадцать ходил по улицам, внимательно оглядываясь, а потом остановил такси и доехал до Красной площади. Гротт редко пользовался служебной машиной с бросающимися в глаза дипломатическими знаками, попутный транспорт помогал быстрее затеряться в толпе.
В ГУМе Гротт бесцельно и рассеянно осмотрел выставленные товары, а затем быстрым шагом дошел до станции метро. В руках у него был небольшой черный портфель.
На Казанском вокзале полковник Гротт уверенно открыл ячейку камеры хранения, в которой лежал портфель Сарычева, очень похожий на его портфель, и, видимо, хотел обменять портфели. Но в это время к нему подошел крепкий мужчина в форме железнодорожника и пригласил в оперпункт милиции.
— Какое имеете право? — возмутился Гротт.
— Почему у вас два портфеля? — в свою очередь спросил железнодорожник. — Пройдемте, пожалуйста, со мной, разберемся.
Гротта привели в комнату милиции, где его ожидали Андреев и Павлов.
— Вы утверждаете, что оба портфеля ваши? — спросил Андреев.
— А вы что, принимаете меня за вора? — вопросом на вопрос ответил Гротт. — Кому какое дело, сколько у меня портфелей.
— Что в них? — спросил Андреев, кивнув на портфели, которые Гротт не выпускал из рук.
Этот простой вопрос поставил Гротта в тупик. Он Так растерялся, что не находил ответа.
— Что в ваших портфелях? — повторил вопрос Андреев.
— Я есть иностранец, вы не имеет правов! — проговорил Гротт на ломаном русском языке.
— Не притворяйтесь, полковник Гротт! Вы же прекрасно говорите по-русски, — сухо остановил Андреев. Он пригласил понятых и приступил к составлению протокола.
— Я требую вызвать представителя моего посольства, — заявил Гротт. — В отсутствие такового я отказываюсь отвечать на ваши вопросы.
