Мы с ним много говорили о работе, о личных делах, и я всегда получал от него умные советы.
Павлов установил такой порядок: в конце дня каждый сотрудник докладывал ему о том, что сделано, какие поступили сигналы.
Помню, я сидел в кабинете начальника отдела, когда, осторожно постучав в дверь, вошел Вдовин.
— Садитесь, Петр Акимович, — пригласил Павлов. Учитывая возраст Вдовина, майор относился к нему с большим уважением.
Вдовин сел, откашлялся, открыл коричневую папку, Сверху лежал листок с его заметками.
— Докладывайте, — поторопил Павлов, видя смущение подчиненного.
— Докладывать-то не о чем, товарищ начальник. Сделано много, а толку мало. Вот, пожалуй, одно только, — капитан замолчал и стал рыться в папке.
— Слушаю, слушаю вас.
— Есть заявление: инженер Лиговский в группе офицеров довольно прозрачно рассказывал о назначении объекта.
— Что значит прозрачно?
— Ну в общем люди могли понять, что готовится мощный взрыв, и, естественно, строят всякие догадки.
— Кто такой Лиговский?
— Представитель ведомства, член партии с сорок шестого года.
— Дайте мне все материалы на Лиговского, я сам побеседую с ним. У вас больше ничего нет?
— Хорошего нет, а мелочь кое-какая есть.
— В больших делах не бывает мелочей, — заметил Павлов. Собственно, не мне учить вас, Петр Акимович, с вашим опытом. Рассказывайте, что за мелочи?
— Вчера просматривал личные дела работников военторга, — начал Вдовин, — в личном деле бухгалтера Белова Алексея Ивановича какая-то путаница получается.
— А что именно?
— В автобиографии Белов ничего не пишет о наградах, а в справке Белорусского штаба партизанского движения указано: награжден орденом Красной Звезды и медалью «Партизану Отечественной войны» первой степени.
— А где он жил до войны? Как попал к партизанам?
— Родился в пятнадцатом году в Тамбовской области, в начале войны был мобилизован в армию, попал в плен к немцам, бежал, перешел к партизанам.
— Когда проводилась проверка?
— В сорок седьмом.
— Запросите еще раз Тамбовское управление, вышлите фотокарточку Белова, пусть покажут односельчанам.
— Хорошо, товарищ майор. — Вдовин захлопнул папку, пригладил ладонью волнистые каштановые волосы, изрядно поседевшие, вздохнул с облегчением и вышел, старчески сутулясь.
«Чекистская служба становится трудноватой для него», — подумал Павлов, провожая взглядом капитана.
Был на исходе месяц моего пребывания на новом месте. Жизнь, казалось, постепенно входила в привычное русло. Я ближе узнавал сослуживцев, стал яснее представлять себе положение дел на объекте и свои обязанности; занимался повседневной чекистской работой без чрезвычайных происшествий и без романтики.
