Корнеев назвал фамилию врача, молодой женщины, недавно прибывший на объект.
— Тревога оказалась напрасной, — продолжал Корнеев. — Заклинило руль, и летчик сделал вынужденную посадку на опаленной суховеем, ровной, как футбольное поле, степи.
— И что вы усматриваете в этом факте? — спросил я, когда Корнеев закончил рассказ.
— Что усматриваю? Такое усматриваю, о чем даже вам сказать боюсь, — смущенно проговорил Корнеев.
— Говорите, не бойтесь.
— Понимаете, какое дело, Максим Андреевич. Получается, что я вроде оговариваю своего начальника, хочу бросить тень на него… Ладно! — тряхнул головой, отбросив со лба нависший чуб. — Сарычев рассказывал мне, что он бывал в Японии, встречался там с американцами. Злые языки говорят, что встречи носили не только служебный характер…
— А кто говорит?
— Мне рассказывал подполковник Чижов, летчик, сейчас служит в Уральском военном округе.
— Ну и что?
— Дальше идет моя фантазия. Я увязываю факты: японские встречи Сарычева и его нынешние действия. Полеты над сектором «Н» запрещены… А что, если Сарычев воспользовался случаем с аварией самолета, чтобы заглянуть в сектор «Н»?
— Ваша фантазия, говорите? Не дай бог, чтобы эта фантазия оказалась реальностью, — сказал я, поблагодарил Корнеева за беседу и предупредил:
— О ваших подозрениях прошу пока никому не говорить.
— Ну что вы, товарищ Лавров, — разве я не понимаю.
«Фантазия» подполковника Корнеева была неожиданной для меня, хотя еще до разговора с ним у меня возникло решение поинтересоваться поведением Сарычева на объекте. Но до встречи с Корнеевым я все же те очень верил своим подозрениям: обращался к Сарычеву по служебным вопросам, ездил с ним на охоту, правда, не без умысла, — и вдруг такой вывод. Может быть, мои личные впечатления, думал я, мешают мне делать беспристрастные выводы о нем? Но преждевременные выводы тоже опасны, возражал я самому себе, они могут заставить подгонять факты под выдвинутую версию. Нужны факты, собрать как можно больше фактов, только тогда делать заключения. По своему многолетнему опыту я также знал, что слишком «убедительные» и «очевидные» факты часто оказываются ложными, а предвзятые мнения обманчивыми, уводящими в сторону от истины.
Неожиданный и, возможно, поспешный вывод заместителя командира авиаэскадрильи удивил и Павлова. Целый вечер мы с майором обсуждали наши дальнейшие действия. Одно не вызывало сомнения: сведения, поступившие на Домнина и Сарычева, заслуживают самого серьезного внимания, и с ними надо глубоко разобраться. Мы почти были уверены в том, что кто-то из них является агентом Джи-ту. Но кто именно? А может быть, оба и действуют спаренно? Такой случай тоже полностью нельзя исключать.
