Как заявил лидер демократической партии США Эдлай Стивенсон, правительство Эйзенхауэра сделало невозможными перспективные переговоры с русскими — переговоры, имеющие жизненно важное значение для нашего существования.
Пытаясь как-то оправдать роль администрации США вистории со шпионским полетом Пауэрса, государственный секретарь Кристиан Гертер заявил, что программа полетов U-2 была важной и эффективной частью разведывательной деятельности. «Мы отдавали себе отчет в том, что провал любого такого полета приведет к серьезным последствиям. Однако мы посчитали, что извлекаемая из этого выгода оправдает сопряженный с нею риск», поэтому «решение не прекращать полеты по мере приближения совещания в верхах было правильным».
На вопрос, какой же урок извлекли для себя США из истории с U-2, К. Гертер ответил: «Не допускать подобных провалов», на что сенатор Гор заявил, что миллионы американцев испытали чувство унижения «в результате официальной фальсификации» фактов политики правительства США, которое продемонстрировало перед всем миром свое истинное лицо — лицо поборников вероломства и агрессии.
28 июня 1960 года председатель сенатской комиссии по иностранным делам У. Фулбрайт, подводя итоги расследования, констатировал, что вследствие полета американского шпионского самолета накануне встречи глав правительств престиж и влияние Соединенных Штатов на международной арене «резко упали». «Чтобы восстановить свои позиции вмире, мы должны признать ошибки и изучить их причины». Далее он заявил, что «приказ о проведении полета самолета 1 мая был серьезной ошибкой» и что действия, предпринятые Соединенными Штатами после провала полета, «были второй ошибкой». Но «самая серьезная ошибка была допущена, когда президент взял на себя ответственность за полет U-2. Все эти ошибки были связаны между собой, и каждая последующая усиливала пагубные последствия предыдущей. «Глава государства, — сказал сенатор, — воплощает в своем лице суверенитет и достоинство страны. Совершенно недопустимо, чтобы глава одного государства покушался на суверенитет другого, и еще менее допустимо, чтобы он утверждал свое право поступать таким образом». Фулбрайт также заявил: «Мне кажется совершенно ясным, что если главы государств начнут брать на себя право нарушать суверенитет другого государства, то нормальные международные отношения станут невозможными, как это и случилось в Париже в прошлом месяце. На протяжении всей истории международных отношений преднамеренное присвоение такого права главой одного государства считалось чрезвычайно серьезным недружественным актом»
