– Телемах? Это я! – предупредил он, взбегая по ступенькам лесенки.
Юноша, освещенный белесым светом фонарика, казался крошечным: волосы и верх тренировочного костюма вымокли, он забился в уголок и весь оцепенел от холода и, должно быть, от страха.
Он смотрел на Гомера большими голубыми глазами, не в силах произнести ни слова.
– Прости, мне очень жаль, – тихо сказал Гомер.
Как он и предполагал, вода лилась в домик отовсюду. Оставаться здесь Телемаху нельзя, а привести его в свою комнату Гомер не мог – это было слишком рискованно.
Берлога. Вот идеальное местечко.
– Пошли-ка… – сказал он.
Телемах с оханьем размялся и последовал за ним. Прижавшись друг к другу под зонтом, оба торопливо добежали до берлоги Гомера.
– Сейчас принесу кое-что согревающее, только ты отсюда ни шагу, ладно?
Бедный юноша, совсем растерявшись, словно прирос к полу. Его с головы до ног трясло, а губы посинели. В такой же позе Гомер застал его и когда вернулся с чашкой дымящегося шоколада и мягким тренировочным костюмом Нинон, который недавно привезли из прачечной.
– Возьми, а теперь снимай мокрые шмотки и выпей вот это.
Он отвернулся, чтобы дать ему переодеться. Телемах так и сделал, у него зуб на зуб не попадал. Потом, съежившись на старом диване, закутавшись в очень теплый плед, он почти залпом проглотил горячий шоколад и, кажется, понемногу становился снова похож на человека.
– Мне и правда очень жаль, – повторил Гомер, его мучило чувство вины.
– На Итаке тоже бывает дождь.
Гомера тронула такая попытка оправдать его безответственность.
– Ты здесь живешь? – спросил Телемах, озираясь.
– Нет, в этом местечке я репетирую с Лилу и Саша, чтобы можно было играть громко и никого этим не беспокоить. А раньше тут был отцовский гараж.
Прошло целых пять лет – но даже сейчас он чувствовал: стоит выговорить «отец», и голос у него дрожит. – Завтра утром, наверное, у меня не будет времени заглянуть к тебе перед тем, как я пойду в школу. – Он нарочно сменил тему. – Но ты можешь оставаться здесь. По идее, все должно быть нормально – днем сюда никто не заходит, мама на работе, а тетя собирается на собеседования, она ищет летнюю подработку и должна вернуться домой только к вечеру.
– Я буду сидеть тихонько и не шуметь.
– Тут в холодильнике кое-что есть. Бери, не стесняясь, будь как дома…
Только уже ляпнув это, он сообразил, что выбрал далеко не лучшую формулировку, и укорил себя: «Хоть чуть-чуть думай о том, что говоришь!»
– Хочешь, с тобой останется Биби? – спросил он не только с заботой, но и стремясь загладить допущенную им неловкость.
