– Да ведь мальчишки падки на всякие непонятки, и, хоть загадок не счесть, все ответы у тебя уже есть.
Про «непонятки» Гомер до сих пор еще не слышал, но догадаться о том, что это означает, было совсем нетрудно. «Непонятки»… сложные вопросы, витиеватые, сумасшедшие, полные странностей… А ответы еще запутаннее!
– Нельзя так уставать, тебе пора поспать, – посоветовала песчанка.
Гомеру оставалось только признать, что она права. Он чувствовал себя совершенно обессиленным. Но стоило ему лечь в постель, как желание спать словно ветром сдуло. При свете ночника он долго разглядывал обрывок кинопленки, который у него требовал Цербер в меховом пальто, но ничего необычного в нем не заметил. На всякий случай Гомер засунул его под чехол смартфона, так хотя бы наверняка не потеряет. Как знать… А что, если в один прекрасный день он снова пригодится?
Волосы и майка еще пахли сладкой ватой и жареным арахисом с ярмарки, а босые ноги так и оставались испачканными в грязи. Но он не мог решиться встать и принять душ, чтобы смыть все это, – так боялся, что после этого забудет образ отца, взобравшегося на мачту, как он протягивал руку и звал его на помощь, кричал ему: «Гомер!»
Сжав в ладошке пуговицу, он снова мысленно прокрутил фильм этого невероятного вечера. Фильм…
Тут в голове все так замелькало, что она закружилась. – Но это же невозможно… невозможно… – то и дело повторял он.
Он взглянул на часы: три часа ночи. Конечно, Лилу и Саша давно спят, но все-таки он должен поделиться с кем-нибудь ходом своих мыслей. И его теория, и все только что им обдуманное было похоже на безу мие – но кому ж еще его выслушать, как не двум самым близким друзьям?
Он лихорадочно набрал на смартфоне текст сообщения, перечитал, подумав, что теперь-то Лилу и Саша точно сочтут его сумасшедшим, и, чувствуя, что голова вот-вот лопнет, нажал «отправить».
Я ЗНАЮ, ГДЕ МОЙ ОТЕЦ!
Несмотря на свою обычную рассеянность, мама Гомера сразу заметила, что сын очень-очень возбужден. Он не только три раза подряд насы̀пал сахара в горячие хлопья, но и налил себе кофе, которого никогда не пил. – Да что с тобой сегодня с самого утра? – наконец поинтересовалась она.
– Ничего. Абсолютно ничего.
– Болен? Плохо себя чувствуешь?
– Нет, мама, всё в порядке, уверяю тебя.
Она недоверчиво покосилась на него, потом снова уткнулась в свою электронную почту. Видимо, это никак не могло подождать до часов, отведенных работе.
Когда она встала за новой пачкой масла, ее лежавший на столе смартфон заерзал, показывая входящий вызов; она не услышала. Гомер, насупившись, невольно стрельнул глазами на высветившееся на экране имя: Поль. Не официальные имя и фамилия – какой-нибудь Поль Как-там-его или Поль Трюкач, – нет, одно только имя этого… мужчины, видимо, настолько близкого матери, что незачем было даже заносить его в список контактов по фамилии. Ведь только по имени называют самых задушевных друзей, так ведь? Гомер тоже никогда не записал бы друзей как «Саша Мартель» или «Лилу Гольдбер».
