И он протянул песчанке тыквенное зернышко. Она, не обидевшись, жадно принялась его разгрызать.
– Тебе, наверное, хочется взглянуть на студию моего отца? – вдруг спросил Гомер у Телемаха.
– Да, – вздохнул тот.
Невольно ответив сразу, он все же засомневался. – А твоя мама? – пробормотал он.
– Легла спать. А я стянул ключ из ее кабинета.
Они вышли из берлоги, стараясь двигаться как можно тише. Биби держалась настороже: сидя у Гомера на плече, осматривала окрестности. Опускалась ночная мгла, на закатном небе, исполосованном длинными розовыми и оранжевыми полосами, колыхались чернильно-темные тени густых дубовых и сосновых крон.
Телемах невольно восхитился столь живописной картиной природы, в отличие от Гомера, которому было не до этого: он был сосредоточен и чуточку взволнован.
Гомер вставил ключ в замок и, затаив дыхание, открыл дверь. По спине вдруг побежали мурашки: ему показалось, что под экраном что-то – или кто-то? – шевельнулось. На несколько секунд он даже поверил, будто один из актеров цирка Итаки проник сюда тем же загадочным способом, как вышло с ним самим и Биби две недели назад. От безумной надежды, что это отец нашел способ вернуться, его сердце забилось чаще.
Слегка дрожащей рукой он зажег свет. Никого не было. Только тот же удручающий беспорядок и странная уверенность, что здесь, в этом месте, может случиться все что угодно.
– Я вспоминаю… – прошептал Телемах, подумав о пяти прошедших годах. – Я был так напуган…
– И было чем, – отозвался Гомер.
Телемах прошел в студию и опять стал взволнованно осматривать то место, где впервые ступил на эту незнакомую землю, словно уцелевший после кораблекрушения. Он мягко, нежно гладил рукой все, что видел перед собой: монтажный столик, обрывки пленки, закрытые металлические коробки с чистой или уже отснятой пленкой, очки Давида Пима.
Вдруг лампочка на потолке начала потрескивать, свет замигал. Оба мальчика, испуганные, невольно прижались друг к дружке, впившись взглядами в лампочку, ища на ней комара или другую мошку, неосторожно подлетевшую слишком близко к раскаленному стеклу.
И тут свет погас совсем, погрузив студию во мрак.
