– Я всегда буду… зверем?.. – убито прошептал я.
– О нет-нет-нет, – бог, взметнув полы плаща, устроился рядом с Каленом. – Позже, когда научишься владеть своей силой, сможешь превращаться по желанию. Именно так я задумывал. Но пока… боюсь, обороты будут спонтанными.
– Что? – незнакомые слова пугали и злили меня.
– Ты не сможешь управлять этим, – разъяснил Велес. – Пока не научишься брать злость и ярость, охватывающие тебя, под контроль. Не беспокойся, Кален и Мара научат. Мы слишком долго ждали подходящий экземп… достойного не для того, чтобы бросить его с этим один на один.
– Да уж, долго – не то слово, – хмыкнул Кален. – Четыреста лет тут торчали. Мара чуть с ума не сошла, но у нее хотя бы была другая… работа.
– Четыреста лет? – я помнил, что уже слышал это, но решил, что это была часть горячечного бреда.
– Да, ты оказался первым, кто откликнулся на Зов, – внезапно снова заговорила Мара.
Я не слышал, как она появилась, и повернул голову ко входу в чум. Несмотря на суматоху после битвы с волком, Калена мне удалось разглядеть, но Мару я не запомнил вовсе. Она была очень молода, черноволоса, маленького роста и одета не по погоде. Легкое белое платье развевалось, а на руках красовались перчатки. Я знал, что такие носят в Столице для красоты, – но зачем перчатки здесь? Глаза девушки смотрели прямо перед собой. Она была слепа.
– Вы пытались сделать это и до меня? – спросил я, хотя ответ был ясен.
– Конечно, не по лесам же мы здесь гуляли столько времени, – хихикнула она. – В такой-то холод.
– Некоторые, как твой дед, были глухи к Зову, – продолжил Кален. – Другие же, как твой отец, – слишком восприимчивы.
– Вы… знаете, что случилось… с отцом? – внезапно севшим голосом прошептал я.
– Да, – Кален отвел глаза. – Зов свел его с ума, и он шагнул за край.
– Что за Зов? – я не понимал значение, которое они вкладывали в это слово.
– Велес прислал нас сюда очень давно, – пояснил Кален. – И начал Зов. Вам, смертным, он кажется голосом леса. Ведь лес говорит с тобой, Улак.
– Лес говорил и с моим дедом, – буркнул я, не желая признавать, что в детстве думал, что голос леса слышат все. Да и вовсе не вкладывал в него что-то мистическое.
– О нет, – ухмыльнулся Кален. – Твой дед был просто опытным охотником. Ты первый, кто услышал Зов и остался в своем уме.
Я не знал, чего мне хотелось больше – засмеяться или ударить этого почти седого молодого парня. Во что я ввязался? «Что, Улак? – сказал голос деда в моей голове. – Думал, получишь назад жизнь почти у самой черты, а платить не придется?» Кроме как на себя, пенять не на кого. Раз они пытались столько лет, подходящий остолоп обязательно бы нашелся – вопрос времени. Если для них четыре столетия – лишь досадная задержка, они добились бы своего в любом случае.
