МАША. А лицо?
Все смеются.
ОЛЬГА. Будет жирное лицо.
МАША. Правильно, Оля. Но все-таки мы так и не обмыли до сих пор наши шубы. Давайте, а?
МАРК. А чем обмывают шубы?
ИРИНА. По-моему, все обмывают водкой.
МАРК. А какой водкой? Я, кстати, ни разу у вас в клубе не пил водки.
ИРИНА. Тем более, есть повод. Давайте выпьем "Абсолюта".
МАРК. Ну, может быть, русские шубы надо обмывать русской водкой?
МАША. А я хочу текилы.
ИРИНА. Ну что, текилы?
МАРК. Ну давайте текилы.
ИРИНА (официанту). Сережа! Сережа! Сережа, твою мать, не докричишься! (Подходит официант.) Сереж, нам, пожалуйста, текилы.
МАРК. А может быть, все-таки водки?
ИРИНА. Хорошо, текилы и водки. И Оленьке... Оленька, что ты будешь, кока-колу или "Спрайт"? (Оля кивает.) А Оленьке "Спрайт" и кока-колу.
МАША. И пепельницу.
ИРИНА. И пепельницу.
Официант быстро приносит, ставит на стол поднос с напитками.
ИРИНА. Слава Богу, Сереженька.
Марк Андреевич берет бутылку водки, крутит ею и смотрит, подняв перед глазами.
МАРК. Кстати, Ирочка, а ты уверена, что эта водка настоящая?
ИРИНА. Ну, Марк, ты совсем как нерусский.
МАРК. Мне сказали, что всю водку делают в Польше, включая твой любимый "Абсолют". Меня учили, как надо отличать настоящую водку от поддельной. Знаете как? Должна быть устойчивая змейка из пузырьков. Крутит бутылку. Вот такая. По-моему, водка настоящая.
МАША. Ну давайте, давайте, давайте пить.
МАРК. За ваши прелестные шубы!
ИРИНА. За жениха и невесту!
Чокаются, пьют.
МАРК (морщась после выпитой водки). А когда же жених подъедет?
ИРИНА. В одиннадцать.
На сцене звучит вступительный аккорд гитары.
ГИТАРИСТ (в микрофон). Друзья! Сегодня и всегда в нашем клубе для вас поет неповторимая, прелестная, умопомрачительная Ольга Тобольская!
Аплодисменты.
МАША (трогает Ольгу за плечо). Оленька, Оля...
Ольга снимает шубу, остается в черном платье на бретельках, идет на сцену и под аккомпанемент рок-группы поет песню "Заветный камень". У нее красивый, но холодный голос, хорошо поставленный. Она поет в несколько отстраненной манере, при этом держась на сцене чрезвычайно скованно, что производит странно-притягательное впечатление. Маша, Ирина и Марк Андреевич слушают Ольгу.
ИРИНА. Марк, а это ничего, что мы ее забрали?
МАРК (пожимает плечами). Да, по-моему, замечательно. Я всегда был против стационара.
МАША. А то, что она поет?
МАРК. Очень хорошо, что поет. И хорошо поет.
Песня кончается. Ольге аплодируют. Появляется Майк в окружении трех охранников, один из которых несет две большие корзины с розами.
