Но и этого мало. С 20 мая 1929 он начальник 3-го отделения Спецотдела ОГПУ (внешняя контрразведка). А с 1932 года Эйхмане начальник шифровального отдела и криптографии НКВД по связи с зарубежными посольствами СССР. Где и когда премудростям криптографии научился бывший пастух и рассыльный остается только догадываться.
Любой думающий человек понимает, исходя из этих хоть и небольших, но официальных данных, что биография Эйхманса до 1916 года очень уж сказочная и притянутая за уши. А если к этому прибавить его молниеносное продвижение в рядах большевиков и несопоставимые с его прошлой жизнью военные и управленческие навыки, то становится, очевидно – наспех нарисованная биография лишь прикрытие.
А если рассмотреть все это под другим углом: в 1915 году молодой работник типографии или простой крестьянин погибает во время боевых действий на войне, его документы попадают в руки немецких спецслужб, и вот он – снова живой «Федор» «Иванович» уже в первых рядах «латышских стрелков». Не правда ли, данная версия событий всё ставит на свои места?
Еще одна интересная история с продвижением по службе произошла с другим «латышским стрелком» – «Яном» «Яновичем» «Лацисом». Ян Лацис родился в семье латышского крестьянина-батрака, но, видимо, истинное призвание Лациса было вовсе не в батрачестве и крестьянской работе. В 1916 году Яна Яновича призвали на военную службу и зачислили в запасный стрелковый полк. В 1917 году двадцатилетний пастух превратился в унтер-офицера и в марте того же года вступил в РСДРП(б). А уже с ноября 1917 года, спустя 8 месяцев после вступления в социал-демократическую партию, Лацис командует отрядом «латышских стрелков», а через 4 месяца уже охраняет Кремль! На охрану Кремля будь-то в царское время, будь-то в советское, по штатному расписанию необходим полк со штабом и командир в чине полковника. А полк это, как минимум, 1500–2400 человек. Силен пастух! Вы это армейским офицерам расскажите!
И такими биографиями пестрит история «латышских стрелков».
По ходу, в России только охранников из «латышей» было около 30–40 тысяч. Если у латышей в крови такое рвение к командованию и военной службе, что каждый второй из состава стрелков становился если не офицером, то командиром, то почему же эта великая в своих военных навыках нация еще не захватила весь мир? Куда они дели весь этот безбрежный военный талант? Зачем снова взялись за тихую размеренную и бедную сельскую жизнь? Эх, латыши, на корню зарубили свое призвание…
