– Но вместе с Мишель нас будет шестеро, а мест в машине пять, – заметил Бига.
– Может вшестером погоняем? – спросил Геныч.
– Ну не, это бред уже. Ездить некомфортно, думать тем более. А уж штрафы…
– Разгадайтесь на «цу е фа», кто поедет, а кто останется дома на связи.
– Ну вот еще, я не буду унижаться, – Яра яростно всасывала воздух с остатками коктейля в трубочку. – Пусть парни разгадываются.
– Да щаз, я в прошлый раз самое сложное задание на себя взял. А Геныч выносливый.
– Яра тоже приносит команде очки, – заступился Илья, – предлагаю никого не обижать, пусть решит случай.
– Кто проиграет, тот остается дома, – Бига выставил кулак вперед.
– Если я не поеду, я тебе этого не прощу, – Яра выставила кулак вперед, обращаясь к наглой выскочке.
Дождались Геныча и хором проговорили:
– Цу е фа, цу е фа!
– Пердечный сриступ! Думал я проиграл.
Геныч держался за сердце, другой рукой показывая «ножницы». Яра и Бига стояли с раскрытыми ладонями, обозначающими «бумагу». Бига и Ярослава сосредоточенно глядя перед собой снова хором выкрикнули:
– Цу е фа, цу е фа!
– Блин! – Бига хлопнул себя по колену, – не повезло.
Его «камень» был завернут в «бумагу» торжествующей Яры, она же, повернувшись к Мишель сообщила:
– Повезло.
Зазвонил телефон, Мишель, роняя крошки на тарелку, увидела, что это Даня, сердце сжалось в комок, нажала на экране зеленый значок, приняв вызов.
– Или ты удалишь фотки, или мы больше не встречаемся.
Его голос был резким и раздраженным, безапелляционным.
– Дань, у тебя все нормально?
– Алиса мне все рассказала.
Мишель непонимающе нахмурилась:
– Все – это что?
– Он тебе нравится.
Ох зря она вывалила на Алису все свои чувства… Иногда надо сначала разобраться в них, потом уже что-то кому-то говорить, но и Алиса хороша, предательница! Зачем она все Дане вывалила?
Мишель стрельнула взглядом на Илью, прикрыла рот рукой и отошла от столика. Приглушив голос, раздраженно спросила:
– Это запрещено законом?
– Издеваешься? Удали фотки, надо мной пацаны уже прикалываются. И вообще, раньше ты хотя бы одевалась скромнее.
– Ты что теперь моя мамочка? – Мишель чувствовала, что закипает.
– Я все сказал.
Даня сбросил звонок, не дав сказать что-то еще. Мишель понимала, что не права и злиться надо было на себя, а не на Алису и Даню, но чувства захлестывали ее и она не могла справиться с ними, как бы ни взывала к голосу разума.
