Получив письмо отца, Борис, конечно, сразу же решил, что он больше никогда к отцу не поедет. Будет жить сам. Он уже и сам немаленький, в августе 17 лет будет, да и образование имеет. По тем временам среднее образование считалось большим образованием. Правда, как потом убедился сам же Борис, это его среднее образование никакой практической пользы ему не давало, но в то время он этого еще не понимал.
Рассказал он о своей беде своим друзьям, те сочувствовали, но помочь ничем не могли. И только один человек принял в нем участие – Ковалевский. Он помог Боре поступить на службу в контору Госстраха, имевшуюся в Шкотове.
Страховой агент, являвшийся заведующим этой конторой, в прошлом служил в страховом обществе «Россия» (таблички с названием этого общества Борис видел почти на всех домах Шкотова), а теперь этот Сахаров работал в государственном страховом обществе, открывшем свою контору в Шкотове с начала 1924 года. Ему предстояло перестраховать все домовладения крестьянские в Шкотове и в окружающих селах и деревнях в это новое общество. Дело это было нелегкое, ведь при страховании каждый хозяин должен был заплатить некоторую сумму, а крестьянская мошна всегда открывается туго, тем более для этого не совсем понятного дела. Пожары в Шкотове были большой редкостью, неизвестно еще, будет ли гореть их дом, а деньги, хоть и небольшие, нужно было выкладывать теперь. Кроме того, многие считали, что раз они уже застрахованы в обществе «Россия», то при несчастье получат свою страховку. Предстояло каждому разъяснить, что того общества теперь уже не существует, и что их страховка пропала.
Это не особенно утешало слушателей, про себя думавших: «а ну, как и это общество прогорит, и опять наши денежки зря пропадут». Объяснить им разницу между частным страховым обществом «Россия» и государственным Госстрахом было нелегко.
По имевшимся штатам Сахаров имел право нанять себе помощника и, желая услужить секретарю волисполкома Ковалевскому, он согласился на его просьбу принять Алёшкина.
Скажем сразу, это поприще для Бориса оказалось неудачным: ходить по дворам и выканючивать у упиравшихся хозяев страховые взносы ему было не по сердцу. Кроме того, выяснилось, что Сахаров в этом деле ведет не совсем честную игру, он умышленно оценивает страхуемые строения в более высокую сумму, а в выдаваемом документе пишет меньше, получает с хозяина поэтому больше денег, чем приходует в своих книгах. Борис это заметил, сказал своему начальнику, чем вызвал его гнев. А когда он заметил, что в ведомости на жалование против его фамилии стоит 30 руб., а получил он только 25, он сказал об этом Ковалевскому. Тот устроил Сахарову скандал, ну и, конечно, в результате этого Алешкин был немедленно из конторы Госстраха уволен. Ни он, ни Ковалевский по своей беспечности не дали хода этому делу, но, кстати сказать, Сахаров, видно, всё-таки испугался полного разоблачения, потому что месяца через два сам из Шкотова исчез, передав свои дела какому-то новому человеку, прибывшему из Владивостока. Но это произошло потом.
