Природа здесь восхитительная, проживши почти целое лето, я увидел столько нового и интересного в области ботаники, зоологии и минералогии… Деревья здесь почти все чем-нибудь отличаются от российских.
А ты бы посмотрел, какие здесь великолепные бабочки, так прямо ах! да и только. Есть бабочки величиной почти в четверть листа бумаги. Пауки с хорошую сливу или небольшое яблоко. Только змей вот очень много и почти все ядовитые. Сопки или горы бывают до 11/2 верст в вышину, но такие от нашего села довольно далеко, около 20 верст, прямо же около нашего дома есть сопка так сажен 300–400 в вышину. Я на нее часто лазаю. А с противоположной стороны дома, верстах в двух или полутора, залив. До настоящего моря от нас 6 или 7 верст. Да и залив-то этот не маленький: поперек восемь верст.
Теперь ты просишь меня написать об ученье, сейчас напишу.
Мне представляется три выхода: 1) это пятая группа здешней школы второй ступени, сюда я могу попасть во всякое время и безо всяких экзаменов; 2) это Владивостокский техникум, куда я уже подал заявление, но попасть смогу только тогда, когда мама будет служить, иначе не хватит денег меня содержать во Владивостоке;
3) это Владивостокский рабфак (Рабочий факультет), куда я тоже думаю попасть и куда мне больше всего хочется попасть, потому что я, кроме содержания и квартиры, буду еще получать 24 рубля золотом.
Не знаю, куда удастся попасть.
Ну, пока до свидания, твой Б. Алёшкин. Крепко целую тебя и Костика.
P. S. Записку, приложенную здесь, пожалуйста, передай Диме Степанову и кланяйся всем знакомым и моим товарищам. Проси их мне писать. Между прочим, мой папа только нач. Мобилизационного Отделения».
Однако в то время в селе Шкотово, как и на всём Дальнем Востоке, не всё обстояло так красиво и просто, как это вначале показалось Боре, и, хотя в письме дяде он об этом и не писал, следует все же рассказать.
Через несколько дней после приезда Бориса в Шкотово произошло событие, которое подтвердило только что сказанное нами.
В это время семья Алёшкиных квартировала в доме Писновых, занимая две маленькие комнаты и крошечную кухоньку. Для шести человек, из которых теперь состояла семья Якова Матвеевича, эта квартира была мала и очень неудобна. И если младшие ребятишки спали на одной солдатской кровати вдвоем в той же комнате, где на такой же койке спали и родители, то Люся и Борис-большой должны были спать вместе в другой комнате, причем последнему пришлось спать на полу, так как вторую кровать в эту комнату втиснуть было невозможно. В ней ведь стоял еще и обеденный стол.
