Это дело Борису Алешкину было очень хорошо знакомо. Уже через неделю главбух говорил: «Ну, теперь за организацию финансирования строительства я спокоен. Эта работа как раз для товарища Алешкина. Здесь он нашел себя, и ни в какое управление я его не отпущу».
Между прочим, говорил он это так еще и потому, что Борис согласился безвозмездно, в качестве дополнительной нагрузки, исполнять обязанности кассира конторы.
То, что Алешкин проработал некоторое время бухгалтером-ревизором и объехал почти все строительные управления, в дальнейшем ему помогло. Во время этих поездок он успел ознакомиться с особенностями каждого управления и планировал выделяемые средства не вслепую, а с определенным знанием местных условий каждого управления, справедливо урезая аппетиты некоторых начальников.
К середине лета Борис в «Зернострое» пользовался уже довольно прочным авторитетом. Он присутствовал на всех партийных собраниях конторы, в том числе и на закрытых, как равноправный член партии.
Ни в конторе, да, по-видимому, и в горкоме никто не сомневался, что задержка в высылке партийных документов Борису Алешкину есть следствие обычной канцелярской волокиты, осложненной к тому же дальностью расстояния. На запрос Армавирского горкома из Владивостока пока ответа не было.
А время шло.
Пожалуй, только один Борис Алешкин почему-то был уверен, что дело тут не в волоките, а в чем-то более серьезном… Но он о своих опасениях никому, даже жене, не говорил.
Между прочим, жизнь Алешкиных в семье Сердеевых все более и более осложнялась. Видя катастрофическое сокращение денежных ресурсов, Катя старалась максимально экономить. Зарплаты Бориса едва хватало на питание, и Людмила Петровна, видя, что от пребывания Алешкиных пользы нет, а только дополнительные хлопоты и неудобства, все чаще и чаще стала высказывать неудовольствие сестре. Надо сказать, что и дочке Алешкиных Элочке приходилось несладко. Если младший сын Сердеевых – Виктор был спокойным, даже несколько неповоротливым мальчиком, почти никогда не обижавшим свою сверстницу, двоюродную сестру Элу, то старший – Руслан, характером очень походивший на отца, будучи сильнее девочки, почти ежедневно ссорился с ней.
Ссоры кончались побоями и Эла по нескольку раз в день плакала, обиженная избалованным мальчишкой.
Все это создавало трудную обстановку в семье Алешкиных, и почти ежедневно, улегшись на свою узкую кровать, стоявшую в первой проходной комнате квартиры Сердеевых, Борис и Катя советовались и искали выход из создавшегося положения. Наконец, решили. В ближайшее же время от Сердеевых переехать и поселиться самостоятельно.
