Коридор оканчивался большой стеклянной перегородкой, перед ней рядом с палатой находилась дверь еще одной комнаты, это оказалась небольшая перевязочная. По размерам она была такой же, как и комната, в которой поселились наши друзья. Посередине нее стоял деревянный стол, покрытый клеенкой, а у окна столик с медикаментами и подготовленными для работы инструментами. У одной из стен стоял стеклянный шкаф, на полках которого Борис успел рассмотреть довольно солидный набор хирургических инструментов.
Выйдя из перевязочной, процессия, вызвавшая своей необычностью самые различные толки среди больных, направилась к стеклянной перегородке и через ее дверь прошла во вторую, значительно меньшую половину больницы.
Не успели они переступить порог этой части коридора, как Борис и Гриша невольно вздрогнули от громкого стонущего крика, раздавшегося где-то впереди.
Домна Васильевна повернулась к Клаве:
– Разве в «кричалке» кто-нибудь есть?
– Да, сегодня ночью из аула привезли. Мария Антоновна говорит, что, наверно, сегодня родит, – ответила Клава, не обратившая внимания на крик.
– Здесь у нас родильное отделение. Роддом все никак достроить не могут, видели, наверно, – вон недостроенный стоит.
Подойдя к окну, Домна Васильевна показала рукой на видневшееся во дворе двухэтажное кирпичное строение, с зияющими проломами окон и дверей, но уже подведенное под крышу.
– Вот и пришлось свое хирургическое отделение роженицам отдать.
Правда, операционной, когда надо, мы пользуемся, но обычно в ней акушерка Мария Антоновна роды принимает. При патологии и мне вмешиваться приходиться. Заглянув в первую маленькую палату, в которой лежали две женщины и два новорожденных, ласково поздоровавшись с ними и спросив их про самочувствие, Домна Васильевна, сопровождаемая Борисом и Гришей, подошла к большой комнате, находившейся в центре этой части коридора. Собственно, это были две комнаты. В первую, маленькую, дверь вела прямо из коридора, она была как бы преддверием операционной. По имевшемуся там оборудованию практиканты поняли, что это предоперационная. В следующей – большой комнате, имевшей два окна, посредине стоял операционный стол, который, как уже знали и Борис и Григорий, при помощи добавочных приспособлений можно было легко превратить и в гинекологическое кресло, и в родильный стол. В нее заглянули через дверь. И Борис, сравнив ее с той маленькой и довольно невзрачной комнаткой, которая служила операционной в отделении неотложной хирурги, был и удивлен, и обрадован. Ну, здесь можно будет по-настоящему оперировать, подумал он. Между тем Домна Васильевна, выйдя из предоперационной, показала рукой на дверь следующей палаты и сказала:
