– Ну, что же ты не раздеваешься? – спросил он Бориса, который пока еще так и стоял в своем сером полувоенном плаще. Тот молча стал его снимать и также повесил на вешалку.
Быков между тем прошел вперед, подошел к окну, отодвинул занавески, и оба они увидели замечательную картину. Окно выходило в большой фруктовый сад, засаженный абрикосами, сливами и персиками.
Сад занимал весь склон горы, спускавшийся до площадки, на которой чернели какие-то развалины и стоял огромный каменный крест. Чем кончалась эта площадка с развалинами, видно не было. Прямо за ней виднелось безбрежное море. В эти утренние часы оно казалось совершенно неподвижным и блестящим, как зеркало, в лучах поднимающегося из-за соседней горы солнца.
В правом углу этой картины вдалеке виднелись песчаные берега небольшой речки, впадавшей в бухту. В самом центре, казалось, что очень далеко от берега, совсем небольшой точкой виднелся тот катер, который только что привез Бориса и Григория.
Оба они невольно залюбовались этим видом. Григорий распахнул окно, и в комнату ворвался свежий, удивительно чистый, наполненный запахом созревавших плодов и каких-то цветов, воздух.
– Да, Борис, здесь от одного воздуха поправиться можно! Ну а практика? Что же, попрактикуемся и здесь… Может быть, эта Домна Васильевна окажется опытными, хорошим врачом и у нее будет чему поучиться…
В это время раздался стук в дверь, она открылась, и в комнату вместе уже со знакомой Клавой вошла пожилая женщина с подносом. На нем стояли две миски с рисовой кашей, на тарелочке два больших помидора и две эмалированных кружки, очевидно, с каким-нибудь суррогатом кофе. Рядом с ними лежало несколько ломтей серого пшеничного хлеба.
– Ой, да мы, кажется, немного поторопились, – сказала Клава, – они ведь даже еще и не умылись… Спасибо, Агаша, поставьте все на стол и идите. Пойдемте, я покажу вам умывальник, он здесь в коридоре.
Ребята раскрали чемоданы, достали полотенца, сбросили пиджаки и вышли вслед за Клавой в коридор. В конце его они увидели еще одну, совсем узенькую дверку. Клава показала на нее рукой.
– Вот здесь! Умывайтесь.
Комнатка, в которую вошли Борис и Гриша, оказалась туалетом, в ней же у стены находился и умывальник.
Сидя за завтраком, который оба практиканта уплетали с отменным аппетитом, они обменялись впечатлениями о виденном и пришли к выводу, что им такая практика была дана деканатом института с умыслом, чтобы они могли окрепнуть и отдохнуть.
