– Капитан интендантской службы Гольдберг – начпрод госпиталя. Товарищ подполковник, – обернулся он к Кучинскому, – я думаю начать завтра засолку капусты.
Тот ответил:
– Докладывайте майору Алешкину, он с завтрашнего дня у вас начальником будет.
Гольдберг повернулся к Алешкину, но тот, не дожидаясь вопроса, сказал:
– Подождите, товарищ Гольдберг, пока погода хорошая, да раненых немного, лучше людей от уборки не отрывать. А капусте ничего не сделается, если она пару дней полежит у вас в сарае. Как вы думаете, Иосиф Самойлович? – повернулся Борис к Кучинскому.
Тот подтверждающе кивнул головой.
– Правильно, и я так думаю. А вы, Гольдберг, вечно суетитесь. Не торопитесь, успеете все сделать.
Когда Борис и Кучинский вернулись к домику начальника госпиталя, уже стемнело, а возле дома и в самом доме все еще продолжалась предотъездная суматоха.
Борис, посмотрев на суетившуюся хозяйку и ее помощниц, сказал:
– Я пойду, навещу Перова, может быть, у него и заночую. Вы, товарищ Кучинский, не торопитесь, завтра подойду часам к 9, и будем все оформлять, ну а затем днем и к начсанарму съездим.
Кучинский согласился, и Борис направился в госпиталь № 31.
До него, как мы говорили, было всего не более километра через фронтовую и железную дорогу.
Виктор Иванович пил чай в своей довольно обширной землянке. Он обрадовался приходу старого сослуживца и тут же распорядился принести обед, а из аптеки бутылку коньяка.
Алешкин, не отказавшись от обеда, категорически отказался от коньяка.
Перов предполагал, что Алешкин приехал по каким-нибудь делам в санотдел армии, и пока его гость усердно уплетал принесенный борщ и большую котлету, расспрашивал его о последних медсанбатовских новостях. Борис все рассказывал подробно. А затем, в конце концов, с некоторой гордостью сообщил, что он сегодня начал принимать госпиталь Кучинского.
Перов внешне проявил довольно шумную радость. Но сквозь это проявление было видно, что он удивлен таким быстрым продвижением по службе своего бывшего подчиненного.
Но он очень скоро сообразил и выгоду от этого соседства. У него не было такого прекрасного поля, каким владел Кучинский. И он знал, что у того не выпросишь и снега зимой, а тут он надеялся, что по старой дружбе Алешкин поделится с ним овощами, и немедленно начал с ним разговор на эту тему.
Борис не дал никаких твердых обещаний, хотя в душе и решил, что, конечно, отдавать половину урожая Кучинскому, когда поле обрабатывали военнослужащие 27-го госпиталя ни к чему, лучше уж поделиться с ближайшим соседом Перовым. Так он и решил доложить начсанарму.
