Дни полетели один за другим. Мне казалось, что время течет слишком быстро. Но, наверное, так и должно быть, когда ты по-настоящему счастлив?
Незаметно прошел ровно месяц с тех пор, как в нашей жизни появилась Лэсси, и мне захотелось это отметить. Учитывая гастрономические предпочтения моего избирательного мужчины, и то, как строго он следил за здоровьем, пришлось ограничиться морковными кексами. В один из них я и воткнула символичную свечку.
— Поздравляю! Даже не верится, что мы справились.
— И еще справимся, — вернул мне улыбку Алекс, задувая свечу. Огонек погас, оставив легкий поднимающийся дымок, а в его глазах стало совсем мало смеха. — А мне не верится, что еще месяц назад я как-то жил без тебя и Лэсси, если это вообще можно назвать жизнью.
— Я тоже часто об этом думаю, — призналась и я в ответ. — Вспоминая себя прежнюю, до знакомства с тобой, я была совсем другим человеком, замкнутым и одиноким. Ты открыл для меня целый мир, Алекс Каминский, даже меня саму.
— Василиса… Mea vita et anima es (моя жизнь и душа) — прозвучало мне прямо в губы, растворившись в поцелуе.
В итоге в тот вечер до морковных кексов мы так и не добрались, зато на следующее утро мой кулинарный шедевр оценили по достоинству, заказав целый торт на ближайший праздник.
После очередного осмотра и кучи сданных анализов, Адам наконец снял свой запрет, и я смогла вернуться к работе в офисе. А вот в длинных перелетах, например, в Лондон, куда на днях собирался Алекс для заключения долгожданной сделки, мне было отказано.
— Наберись терпения, мы еще обязательно слетаем туда вместе, обещаю. А сейчас здоровье превыше всего, — успокаивал меня любимый, ставший в последние дни каким-то домашним и расслабленным.
Терпение… Где же его набраться? Время шло, а звонка от Тайлера, что все закончилось и можно выйти из сумрака, так и не поступало. Какие планы вынашивал в голове безумный дядюшка Бобби и когда они вступят в действие, оставалось только гадать. Мне же приходилось еженедельно отчитываться перед отцом о планах и перемещениях Каминского. Спасибо, большего от меня пока не требовали.
Ощущая нависшую угрозу, с каждым днем я все сильнее опасалась за Алекса. Возможно поэтому меня стали мучать ночные кошмары. В одну из ночей я и вовсе проснулась от собственного крика.
— Это всего лишь сон, я с тобой, — прижимая к своей груди, Алекс покачивал меня на манер ребенка. Даже сейчас, в его руках, перед глазами все еще стояли страшные картинки из сна, а в груди барабанило обезумевшее сердце. — Может уже расскажешь, что тебя так беспокоит?
