— Что, так заметно? — засмущалась я, обхватив пылающие щеки ладонями.
— Да ты светишься от счастья. Алекс, кстати, тоже. Только вчера заезжал к нему в офис и вдруг поймал себя на том, что никогда прежде не видел его таким.
— И ты даже ничего не скажешь по поводу того, что он — мой босс, я — его личная помощница, а объявление о помолвке на приеме было липовым? Ты ведь знаешь об этом.
— Ну а что тут говорить, главное, вы нашли друг друга. Где-то я даже завидую Каминскому. А вот если он тебя потеряет, обещаю лично надрать этому балбесу уши.
Док уехал, но вспоминая наш с ним разговор, я еще долго ходила и улыбалась самой себе. Понимание того, что Мерил и Адам поддерживали наш с Алексом союз, приятно согревало сердце, а еще дарило надежду, что у этих отношений есть будущее.
В этот вечер Алекс вернулся с работы не с пустыми руками. На нашей постели появилась коробка, перевязанная красным бантом, а под ним записка: «Надень меня». Оставив жаркий поцелуй на моих губах, сам Каминский с загадочной улыбкой затерялся в гардеробной.
— Мы куда-то едем? — поинтересовалась я, разрываемая любопытством.
— Я же обещал сюрприз. Или ты забыла? — раздалось из-за дверей.
Конечно, я помнила, и с нетерпением ждала этого вечера. А примерив платье, в котором он хотел меня видеть, поняла, что сюрприз готовился с должным размахом.
Лиф на тонких бретелях плотно облегал грудь и талию, а далее на бедрах шелк струился мягкими волнами, ниспадая до самого пола. При ходьбе открывался довольно высокий разрез на бедре. Но самым удивительным был цвет платья — сочный, ярко-красный. Светские хроники и так пестрили нашими совместными фото с прошлого приема, но, похоже, Каминскому этого было мало. Где бы я ни показалась в таком наряде, незамеченной точно не останусь.
Я была уже почти готова, завершала макияж, сидя перед зеркалом, когда в дверях появился Алекс в брюках, черном фраке и белоснежной сорочке. Он стоял, засунув руки в карманы, и широко, солнечно улыбался. На его улыбку нельзя было не ответить.
— До чего же ты красива, Василиса, словно сошла с Олимпа.
Подойдя ближе, Алекс достал из кармана черную бархатную коробочку, а из нее серьги и браслет с рубинами под цвет моего платья. Они подходили идеально, словно последний штрих, завершающий картину.
— Очень красиво…
— Это украшения из семейной коллекции, — с некоторой гордостью поведал Каминский, застегнув на моем запястье изящный и, наверняка, безумно дорогой браслет.
