— Вы с ума сошли? — в ужасе воскликнула я. — Выкрасть дело у офицера полиции? Это же преступление! Я никогда на такое не пойду!
— Ну, мое дело — предложить, — пожал плечами Брент. — Поищу кого-то более сговорчивого, хотя подумал, обрадуешься предоставленной мной возможности. Обычно с такими, как ты, лохушками я даже не говорю, уж мне поверь! Сравнится ли какая-то тонюсенькая папка с тем, что ты вместе со своей любимой бабусей окажешься на улице? Кажется, ты совсем ее не любишь… А она-то все нахваливала свою Монечку ненаглядную, мол, у нее такая хорошая внучка, такая хорошая внучка! Я понимаю, сейчас ты слегка не в себе и не можешь трезво оценить ситуацию, поэтому подумай… Неделю! Я позвоню в следующую субботу. Офицер Итан Энглер — запомни это имя. Дело моего сына ведет он.
Итан Энглер? Запомнить это имя? О господи…
Поднявшись в квартиру, которая уже официально не принадлежала нам с бабушкой, я прямо в пальто опустилась на свою кровать и схватилась за голову.
Сон, сон, сон, какой-то страшный сон… В единочасье моя жизнь круто изменилась, я была потеряна, раздавлена и я не знала, что делать дальше.
Итан. Мой любимый Итан…
Какая же жестокая ирония судьбы — я должна выкрасть дело из личного сейфа мужчины, которому хотела признаться в любви. Должна буду обмануть его… Кем я себя после этого буду чувствовать? Как буду жить дальше?
Из сумки торчал краешек катонной упаковки, и я вытащила коробочку с колготками, которые мне дала Фелиция. «Моншелье» — очень дорогая марка. Они были невесомыми, шелковистыми и очень тоненькими, как паутинка, сплетенная волшебным паучком. И резинка очень мягкая, эластичная… С «Любавой» не сравнится, конечно. Я не могла себе позволить такую красоту… И теперь вряд ли когда-то смогу…
На ковре блеснул фиолетовым прямоугольник визитки — кажется, она выпала вместе с колготками, а я и не заметила. Я хотела поднять, но одернула руку, как от ядовитой змеи, боясь даже разглядывать, что там было написано и изображено.
Ногой затолкала визитку под кровать и легла, поджав коленки.
Я не пойду на это. Ни за что и никогда. Я солгу, украду, убью, но я никогда в жизни не буду продавать свое тело за деньги!
ГЛАВА 4
Превышающий полномочия
Раздираемая отчаяньем и плохими думами, я ворочалась всю ночь, и смогла уснуть лишь после того, как в одной ночной рубашке выбралась на крышу, и постояла на холоде, хоть как-то приведя в порядок свои разрозненные, неутешительные мысли.
Было странно, если бы я при всем этом на следующее утро не проспала! Переведя отчаянно трезвонящий будильник на десять минут вперед, позже я осознала, что сделала это только в своей голове. Разбудила меня бабушка, которая тихонько заглянув в мою комнату, негромко позвала:
