Ее глаза смотрели так, словно от этого зависела ее жизнь. Она захлопала ресницами, закусила губу и даже присела.
— Давай поговорим об этом дома, — тихо отозвался солидный упырь, тоже не сводя с меня глаз и звонко цыкая.
— Купи, а? Я больше ничего не попрошу! Честно! Купи! Я тебя прошу! — вампирша извивалась, цепляясь за своего спутника. — Хочу! Ха-а-ачу! Ну, мой клыкастик, ну пожа-а-алуйста…
Я еще не настолько недвижимость, чтобы меня покупать. Из кабинета появился мой директор с листком бумаги, который он прикрепил к моему столу. Я выглянула и прочитала: «Я не продаюсь!».
Да, согласна. Я вам не какая-нибудь «тварь продажная», а очень даже честный человек. Я взяла ручку и дописал: «Руками не трогать и зубом не „цыкать“! Пожалуйста!»
— Мы, наверное, выйдем на минуточку, — спокойно сказал солидный упырь, таща под локоть свою спутницу в сторону двери. Она упиралась и рыдала, топая ногами.
Через минуту из-за двери раздался голос:
— Ты что себе позволяешь, Леонора! Ты как себя ведешь! Не можешь вести себя прилично? Я понимаю, что человек! Живой человек! Но мы пришли сюда не человека покупать, а недвижимость!
В ответ раздавались всхлипы и мольбы.
— Леонора! Возьми себя в руки! — твердил строгий голос. — Да, мне тоже очень хочется, но я же пытаюсь держать себя в руках!
— Ты с директором поговори… Я тебя умоляю… Я больше ничего не попрошу! Честно — честно! Пусть это будет мне подарок на День Крови, на День Рождения, на День всех Вампиров! — рыдала упырица, всхлипывая и давясь рыданиями.
Дверь приоткрылась. На пороге появился упырь, из — за спины которого выглядывало заплаканное лицо упырицы.
— Извините, господа и дамы. Моя спутница сегодня немного расстроена. Давайте, мы придем завтра! Мы обязательно подумаем насчет того поместья, о котором Вы нам рассказывали… Прощайте! — и покупатели хлопнули дверью.
В офисе воцарилась гробовая тишина. Все дружно посмотрели на меня. А я что? Я вообще сидела и молчала, будто дело не мое.
— А счастье было так близко! — вздохнул молодой риелтор, поднимая со стола и снова шлепая с размаху свой бладбук. Он сел в кресло для посетителей и обхватил голову руками.
— Ага, — заметила блондинка по имени Брисса. — Это был бы первое поместье, проданное «Кровавыми узами» за этот год. Мы бы запомнили этот день на ближайшие сто лет! Франческо, утешай себя тем, что тебе не придется проставляться кровушкой.
— Что стряслось? — полюбопытствовал директор, выходя из своего кабинета. Все молчали, как на похоронах, глядя сумрачными глазами на начальника.
