— Сейчас чай попьем! Вкусный, гранатовый! И тортик у меня тоже есть! — бубнила Катюха, пока я покорно тащилась за ней.
Прозвенели ключи, грюкнула железная дверь, а гостеприимный коврик предложил мне разуться. «Проходи, проходи! Сейчас чайник поставлю!» — слышался голос Катьки, а я смотрела на обои в зеленый цветочек, старую вешалку, на которой висело розовое пальто, засиженное мухами трюмо, обложенное косметикой и приоткрытую дверь в ванную. Катя отвлекала меня болтовней и беготней, я лишь изредка кивала, создавая видимость, что я еще здесь.
— Сень, может чай послаще? А то ты бледная такая… — закрывая дверь и гремя брелками проговорила Катюха, а мне в нос ударил запах кислых огурцов и застарелой пыли и невольно поморщилась. Катюха заметила, — Да я уже пятнадцать раз вымывала с хлоркой, ничего не помогает! Тут бабулька какая-то жила. Выносили вместе с диваном. Это я ещё проветривала! Так что, четыре ложки?
Шустрым веником подруга ускакала на кухню, вместе с её голосом до меня донеслось шипение старенького электрического чайника. Я прошла до кухни и опустилась на дряхлый стул, как ни странно даже без приключений, но с протяжным скрипом.
— Сейчас чай наведу, и пойдем смотреть фильм! Там та-а-а-акой спартанец! Сама слюни пускать будешь! Я вот только одного не могу понять, откуда в те времена резинка для волос? — хлопотала на кухне подруга. звеня кружками-ложками, — И всё-таки актера взяли красивого, но очень светлого. Может, он поэтому так выделяется? Я вот когда с бывшим в Греции была, так они там все темненькие были, кожа вообще оливковая. А этот… Этот прям бог Альбинос! О! Кстати! Как его там? Эм…
Я вспоминала его объятия, голос, чувствуя, как на меня накатывает такая тоска. Качели, неразлучники… Подарки, которые он мне подарил. Откуда он мог знать, что мне понравится? Мои губы дрожали, а я снова погружалась в воспоминания.
— Сень, ты вообще меня слушаешь? — тормошила меня Катюха, пока я смотрела в выставленную передо мной кружку, вспоминая нашу первую встречу.
— Да, конечно слушаю, — отозвалась я, изображая подобие улыбки, внимательно следя за тем, как Катька разливает кипяток по кружкам и, зная свои таланты, отползала на безопасное расстояние, — Как ты говоришь бога звали?
— Да не помню я! — нахмурилась подруга, усердно вспоминая имя любимого мною бога, — Я же тебе ещё на улице сказала, имя где встретились «тентакли» и «понос», как лекарство… На «с» заканчивается точно помню! Тенопос… нет, не он… Тентаклос… Тоже не так…
