Увидев на его белоснежном хитоне стремительно разрастающееся влажное пятно, я с отвращением бросил его на землю.
Лицо паренька показалось мне смутно знакомым, и я наклонился пониже, чтобы подтвердить свою догадку. По красноватому отблеску на лице человека понял, что его напугало — в гневе мои глаза светятся красным. Я провел ладонями по волосам, пытаясь успокоиться. Мне скоро возвращаться, и Персефона не должна увидеть меня таким. А то ее придется ловить по всему Элизиуму, а у меня и так дел по горло. Нет, можно послать Танатоса. Внезапно. Кстати, хорошая мысль. Хотя, нет. Я обещал прийти лично. За моей спиной возник источник света, я обернулся, чтобы увидеть Гелиоса.
— Твой? — спросил я, стараясь не смотреть на бога солнца. Красный взгляд выдерживали далеко не все боги.
Он молча покивал головой, сжав губы.
— Мой… Фаэтон… Жив? — последнее было произнесено с такой надеждой, что признаться, я немного разочаровался, поглядывая на Зевса, которого все поздравляли с блистательной победой.
— Так это зовут Фаэтон… Пока еще жив. Я просто думаю, — высказал я, поднося ладонь к глазам и проверяя, светятся ли они. И удостоверившись что нет, бросил гневный взгляд на Бога солнца.
— Он — мой любимый сын. У него глаза, как у Климены… У… у него был день рождения! Он так просил… — Гелиос на мгновение замолчал, а потом продолжил, отводя глаза. — И я поклялся водами Стикса, что исполню любое его желание и…
— … попался на собственную клятву, как последний идиот! — я вытер ладонью пот со лба. — Видят воды Стикса: не всех придурков забрал Танатос! Что было дальше, можешь не рассказывать! У меня есть отдельное место для полудурков… Прости, полубогов.
Я схватил светозарного сынка за волосы и поволок в сторону только что созданного портала:
— Нет! Ты не можешь! Он же живой… — взмолился Гелиос, пытаясь остановить меня.
— Это легко поправимо! Твой глазастый ублюдок разнес мне дворец, подставил души умерших под солнечный свет и чуть не погубил мою жену! — я сам удивился, что вспомнил о ней. Никак не могу привыкнуть к тому, что у меня есть жена. Да! Пока мне голову не заморочили. Не забыть бы ее забрать.
— Постой, брат! — прогрохотало сверху, и через мгновение рядом со мной материализовался Зевс. — Я заберу его! Боги Олимпа тоже пострадали, поэтому мы будем его судить и подберем подобающее наказание.
— Нет! — прямо рядом со мной зашевелилась и просела земля, а через мгновение, благоухаярыбным супом, из нее забил небольшой гейзер. На нем, словно на троне, восседал Посейдон. — Он достанется мне! Мы будем судить его! Мы пострадали больше всех! — размахивая трезубцем и пытаясь откинуть с лица синие волосы, кричал повелитель морей.
