— Я же сказал, — процедил ректор, пытаясь сохранить спокойствие. — Нет!
«Гори в аду, Горошек!» — мысленно добавил ректор. Но вслух ничего подобного не сказал. Он был из очень богатой и благородной семьи. Поэтому ругался нехорошими словами только по праздникам после бокала кровавого вина или в случае внезапного банкротства.
— Неужели я вам совсем не нравлюсь? — удивилось юное создание лет двадцати. — Я уже опытная! Я все умею! Только возьмите! Вы не пожалеете!
Ректор нервно сглотнул, глядя на то, как его персональный гороховый кошмар сплевывает прядь волос.
— Нет. Я больше никого не беру! — произнес ректор. Это прозвучало так, словно он импотент. И красавец — ректор решил вежливо пояснить:
— Для того, чтобы учиться в Академии темных искусств Тварьбурга, нужно иметь нечто большее, чем желание…
— Понятно, — кивнуло чудовище в горошек. Оно чихнуло и запуталось в шторе. Карниз сорвался и устремился вниз. Прямо на голову ректора.
Бум!
— Ой, извините! — послышался смущенный голос. — Я случайненько…
Перед глазами ректора от неожиданного удара по голове пронеслась вся жизнь. От начала и до возможного конца. Он увидел себя бледного в гробу. А над гробом склонился рыдающий Горошек. «Так и не взял!». «Умер, но не сдался!» — подумал ректор, цедя воздух сквозь зубы.
— Охрана! — позвал ректор, пытаясь выпутаться из шторы. Он прижал руку к голове. — Проводите юную мисс из Академии!
Охрана появилась из черного дыма. Два могучих стражника в черных доспехах вежливо взяли девушку под руки.
— Пройдемте на выход! — послышались их грубые голоса.
Ректор выдохнул, видя, как в черной дымке растворяется провинциальное платье в крупный горох.
Он направился в свой кабинет, повернул магический ключ и бросился в роскошную ванную. Вид у него был помятый. И вовсе не ректорский. Одним движением ректор поправил волосы, исцелил шишку и убрал кровавый подтек с виска. А потом направился в уборную. Он расстегнул первую пуговицу на штанах, потом потянулся за второй.
— Возьмите меня! — послышался голос. Ректор подскочил на месте. Его бесчувственное сердце испуганно забилось.
— Показалось, — успокоил себя ректор. Он расстегнул вторую пуговицу, как вдруг с диким кашлем рядом появился… Горох.
— Кхе! Грубияны! — заметил девичий голосок. Она отряхивалась и шмыгала вечно простуженным носом. — Как хорошо, что я взяла с собой зелье невидимости!
— Ты что здесь делаешь? — процедил ректор, пытаясь застегнуть пуговицы обратно и одернуть сюртук.
