— Ешьте, что ж вы сидите, как неродной! — я показала на угощение. — Налетайте! Я что? Зря через полстраны везла? Ну-ка, давайте, за щеку и челюстями работайте!
— Я не хочу, благодарю, — на меня смотрели пристально.
— Погодите! А вы точно не из этих? — спросила я, присматриваясь к лицу родственника. Внезапная догадка осенила меня. И я ужаснулась! Не может быть! К кому я приехала?
— Из кого? — с любопытством спросил мой родственник. И подложил кулак себе под подбородок.
— Ну… из этих! — припоминала я. И щелкала пальцами. — Бледная кожа… Вид у вас нездоровый… Глаза красные…
Его брови на секунду приподнялись. И тут же опустились. Уголки губ чуть-чуть дрогнули в улыбке.
— Вы живете один… — вспомнила я, как он бросился в дом, как только первые лучи солнца пробились сквозь тучи. — Боитесь яркого света…
— Продолжай, — послышался мелодичный голос. Улыбка становилась шире.
— Вы ничего не едите по утрам, — посмотрела я на нетронутые гостинцы. И тут же подняла глаза. — Я знаю кто вы…
Повисла тишина.
— Ну, говори, — в голосе послышалась усмешка. На меня смотрели с широкой хищной улыбкой.
— Вы — алкоголик? — с ужасом спросила я, зажав рот рукой. Вот только алкоголиков среди родни мне не хватало!
— Что? — резко встал с кресла родственник. — Алкоголик?
— Ой, да ладно вам, — вздохнула я. — Сразу предупреждаю! Я не пью! Ни капли в рот! А вы лечитесь! Если хотите, то я могу вылечить вас! Шансы серединка на половинку. И это то, что выживете! А то, что излечитесь — почти сто процентов!
Я посмотрела на старинные часы.
— Ой, что-то я засиделась! — всплеснула я руками. — Мне ж в Академию поступать сегодня! Ладно, побежала я! Скажете в какой стороне она? Туда или туда?
Я подошла к окну и слегка отодвинула глухую черную штору. Что-то отсюда Академии не видать совсем!
И тут я почувствовала, как меня схватили. Хоть и алкоголик, но такой замечательный! Просто диву даешься, как такие люди вообще в этом мире выживают!
— И я очень рада вас видеть! — выкрутилась я, обнимая его в ответ. — Вы такой милый и душевный человек! Я думала, что меня за порог выставят! А оказалось!
Нет, ну чудесный он! Я встала на цыпочки и по-родственному чмокнула его в щеку.
— Фу! — послышался голос. И меня тут же отпустили. На лице родственника читалось омерзение!
Мне стало стыдно. Запах не выветрился. Ничего, по дороге в Академию выветрится!
— Ой, простите! — вздохнула я, принюхиваясь к платью. Пахло оно жутко. Чесноком и немного хреном. — Это я в поезде чеснок хреном закусывала, чтобы с комфортом ехать! Чтоб сидишь такая, а вокруг никого! Даже ноги есть куда выпрямить! Красота!
