— Да как вы смеете? — ужаснулась я, глядя в его ледяные и злые глаза. — Чтобы я целовала грязного пирата? Нет! Никогда!
— За все в жизни нужно платить. Ты сама напросилась. Тебе же не нужны подарки? Не нужны. Поэтому будешь платить, — произнес пират.
Я смерила его гневным взглядом. И направилась к двери. Один раз я наступила на покрывало и чуть не упала. Но вовремя натянула его на грудь.
Я закрыла дверь в каюту капитана от души.
Пройдя немного по коридору, я дернула двери своего посольства. Они были открыты. Как говорил мой учитель, двери в посольство закрываться не должны. Мало ли, вдруг кому-то срочно понадобится политическое убежище? Это — дипломатические правила, которые обязана соблюдать каждая принцесса!
Сложив мягкие тюки в виде кровати, я накинула на них одеяло. Получилась лежанка. Порывшись в тюках, я нашла подобие ночной сорочки. Поправив старомодный воротник, я посмотрела на себя в зеркало.
— Уррр! — прожурчал желудок. Я сглотнула и улеглась спать. Уснуть не удалось. Желудок урчал, ныл, заставляя меня встать.
— Где-то на корабле есть еда! — решила я, выходя на вражескую территорию. — Они же возят с собой припасы?
Я нацепила огромные туфли с закрученными носками. Они удачно вывалились из тюка. И отправилась на поиски еды.
Сначала я выглянула на палубу. Сквозь рваные паруса светила полная луна. Она показалась мне огромной и загадочной. Черная вода плескалась за бортом. Неужели я проспала почти день? Это было больше похоже на поздний вечер, чем на ночь…
Пираты кто спал, кто тихо перешептывался, играя в кости. Возле огромного штурвала стоял какой-то пират. Обычно там стоит волосатый. Но вместо него был одноногий.
Легкий ветерок надувал паруса. За бортом слышался плеск волны. Вряд ли здесь есть что-то, что можно съесть!
Я повернула обратно. Тихой мышкой я пробиралась по коридорам. Темная лестница вела в трюм. Осторожно, чтобы не уронить туфли, себя и достоинство принцессы, я спустилась вниз. Немного пропетляв, я увидела бочки и мешки. В одном из них я обнаружила сухари.
Конечно, принцесса не должна есть сухари! Но желудок так просил есть, что согласился на сухарик. Открыв кран на бочке, я налила воды в ковшик. Надеюсь, что никто не расскажет, как низко я пала.
Хрустя сухариком и запивая водой, я чувствовала себя узницей.
— Еще бы в клетку посадил! Зато теперь можно никого не целовать! Я знаю, где раздобыть еду. И кровать не мне нужна, — гордо произнесла я, доставая из дырочки в мешке еще один сухарь.
