— Я помню, как своим тараном в Крессиду он вошел! — запел тот самый сиплый голос. — Входил в нее он сотни раз! Крессиде хорошо! На абордаж весь экипаж за золотом идет! А вечером под сабель свист дележка денег ждет! Йи-и-и! Ха-а-а!
— Кто там вошел в Крессиду? — обалдела я, слышал продолжение песни.
— Чудная песня про корабль, не так ли? — прохрипел пират, от души прижав меня к себе. — У них есть еще много таких песен!
— А можно сделать так, чтобы они их не пели?!! — возмутилась я, дрожа от гнева.
— Крошка, они не знают других песен, — усмехнулся капитан, тиская меня, как котенка.
— Значит, я их научу! И чтоб больше они не позорили честь принцессы Ивернеса! — гордо произнесла я.
Я вырвалась, достала губную гармошку и приложила ее к губам. Первые три ноты дались с трудом. Ветер трепал волосы, но я старалась. Я помнила одну песенку про любовь, которую меня научили играть. И пираты должны быть мне благодарны!
— Капитан! Можно сойду с корабля ближайшем порту? — сипло взмолился лысый голодранец.
Я продолжала играть, старательно выдувая мелодию.
— Эй, Дырявый Джо! Ты забыл, что там акулы! — орали пираты, хватая еще одного облезлого голодранца с крюком вместо руки. Он твердо решил выброситься за борт.
— Пр-р-ристрелить и за бор-р-рт! — надрывно орал попугай. — Сожр-р-ри гар-р-рмошку, твар-р-рь!
— Пойдем, крошка, — с улыбкой произнес капитан. Он не обращал внимания на панику.
Пират увлекал меня за собой в трюм. Мы прошли по коридорам, спустились в самые недра корабля. В черном, мрачном трюме стояли огромные клетки. В них сидели три пирата. Один храпел, открыв беззубый рот. Второй расписывал чьи-то прелести. Третий бросился к прутьям и напугал меня до полусмерти.
— Вот с них и начинай учить пиратов правильным песням, о прекрасная сирена, — похлопали меня по плечу. — Только к клеткам не подходи, крошка. Я пока поднимусь на палубу.
Стоило двери закрыться, а мне поморщиться от вони, как пираты в клетках оживились.
— Красавица, — оскалился в улыбке грязный пленник, протягивая ко мне уродливую руку. — Баба! Ребята! Нам бабу привели! Иди сюда, красавица, Билл Ядро тебя не обидит! Да!
Я стала играть песню про любовь. Несколько раз ошибалась и начинала сначала. Нужно вспомнить все, как меня учили. Я играла долго, примерно час. Но постоянно ошибалась. Видимо, с непривычки!
— Извините, я начну сначала, — вежливо извинялась я, снова поднося к губам золотую гармошку.
Если я уже здесь, то почему бы не нести в черные сердца пиратов что-то хорошее?
