— Кто этот таинственный незнакомец? Кто мой тайный поклонник? — истерично кричали девушки, судя по звукам, оттаскивая конкуренток. — Только она знает ответ! Ответьте, дорогая богиня!
— Число верующих равно пятьдесят шесть человек! — с удивлением в голосе заметило зеркало. — Из них пятьдесят пять женщин и один мужчина!
Мысль о том, что я могла ошибиться дверью, а природа с чьей-то ориентацией заводила меня в такой тупик воображения, что я яростно стучалась в дверь здравого смысла. Хотя… Постойте… А вдруг это старенький Император? Судя по портрету, у него любовь становится синонимом обширного инфаркта, а последний военный поход был в туалет. Он же, как мужчина, уже не по телам, а по делам должен ходить! По сугубо личным и очень неотложным!
— Дорогая богиня! — взмолился женский голос, пытаясь перекричать другие голоса. — Прими мои скромные дары! Дай ответ, кто он? Тот таинственный поклонник?
Я с грустью посмотрела на книгу «Сто двадцать рецептов семейного счастья», облизнулась при виде золотистой курочки на обложке, а потом взяла себя в руки.
— Зеркало, найди мне в радиусе километра от храма всех одиноких мужиков! — потребовала я, слыша писки и визги: «Нет, я первая!».
— В связи с тем, что количество верующих у вас теперь пятьдесят человек, вы можете объединять пары! Ваша сила растет с каждым новым верующим! — странным голосом сообщило зеркало. Мне кажется, или оно на меня до сих пор обижается за букеты?
— Примите мои скромные дары!!! Только ответьте!!! — назойливо молили меня, а я посмотрела на курочку, сглотнула слюнку и согласилась. На всякий случай я даже отползала подальше, наученная горьким опытом.
Мимо меня пролетела буханка хлеба и колечко колбаски. Я почувствовала, как голодный дракон в моем желудке радостно заворочался, в предвкушении отнюдь небожественного завтрака. Я бросилась поднимать хлеб и колбасу, как меня прицельно полетел десяток яиц.
— Свои, домашние! — гордо пояснили мне, пока стряхивала с себя слизь, кроша под ногами скорлупу.
— Благодарю вас, — кисло улыбнулась я, вытирая лицо и отметая скорлупу ногой подальше.
Так, все! Надоело! Мне в лицо полетела возмущенная курица, которая била крыльями и с негодованием кудахтала. А говорят, куры не летают! Еще как летают! Я ловила ее по комнате, но курица решила, что живой не дастся. В погоне за ней я завалила гору из хлама, которой впору дать поэтично-географическое название. Курица устала раньше меня и присела на обложку книги, нахохлившись. Хитрая богиня покралась к ней, делая коварное: «цып-цып», а потом бросилась на нее, схватила и швырнула обратно в зеркало праздновать свой второй день рождения.
