— Ладно, удивила, — вслух произнесла женщина с золотыми зубами. А я вдруг заметила, что они у нее… хм-м-м… короче говоря, не настоящие. В смысле, наложены поверх своих, нормальных. И это тоже заметно влияет на контур лица и на дикцию — отличная маскировка! — Но это еще ничего не значит. Может, ты не в курсе…
— Рецепт и все хитрости изготовления я готова отдать в ваши руки как вступительный взнос в артель, — спокойно кивнула я, не дожидаясь, пока она закончит.
А что? Это же логично. Подумаешь, конфеткой удивить самую крутую торговку на пирсах, это же брюквам на смех, за такое не берут под покровительство и не принимают в «семью». Лакомство должно быть не только редким, необычным и вкусным, но и выгодным. И естественно, выгода эта должна принадлежать тем, кто ставит условия, а я, как претендент, обязана отдать ее в уплату.
Три женщины переглянулись. И Берта, взяв в руки чашку свеженалитого горничной чая, коротко кивнула:
— Рассказывай. Раз уж пришла с предложением — рискуй до конца. Пока я не пойму, насколько выгодна твоя волшебная придумка, я не дам тебе ответа про вступление в семью.
Я незаметно выдохнула. Да, это тоже ожидаемо. Оправданный риск, без него никуда.
— Начать хоть какое-то производство можно будет только ближе к зиме. Не потому, что оборудование дорогое или сложное. А потому, что горькие бобы прибудут только с последней навигацией.
Сказала главное и тоже взялась за чашку с чаем. И еще одну конфету из своего же подарка взяла и развернула, сразу откусив кусочек.
— Ах вот что это! — Кажется, первой осенило горничную, и она впервые подала голос. Ну точно, не просто так служанка. — То-то мне показалось что-то знакомое, но настолько другое… Ту едкую горелую дрянь, которую аптекари продают как дающую силы настойку, вот что мне напомнил этот вкус!
— Именно, — кивнула я. — Для шоколадных конфет нужны горькие бобы в качестве сырья. А вот дальше…
А дальше я спокойно и по полочкам разложила технологию. Только пару деталей умолчала: они станут нужны и ясны, когда производство начнется. А пока — пусть останутся моим маленьким гарантийным секретом.
— Две десятые доли прибыли твои. — После того как конфеты в коробочке закончились, а чайные чашки опустели, передо мной на стол лег гладкий чуть желтоватый лист местной дорогой бумаги. — Подпишем договор. Из оставшихся восьми десятин четыре мне и четыре сестрам. Устраивает?
— Что я получу помимо двух с половиной, — последние слова я легко выделила голосом и улыбкой, — десятин?
