*****
Княжий двор ждал хозяина, и, казалось, стал еще шире.
А как иначе вместить целое полчище — навскидку под тысячу, а может и более, вооруженных мужей. Да, почти все при оружии: у кого-то оно поплоше, у кого и получше, есть и те, у кого меч, щит, копье, шелом красноречиво говорили об изрядной зажиточности владельца.
Между тем, в хаотичной толпе наблюдалось осмысленное брожение: скопище мало-помалу приобретало характер строя.
Вот и мои держались кучкой; о чем-то оживленно переговаривались, завидев меня, призывно замахали руками.
Их встревожено-радостные лица, а также полная боевая экипировка побудили задать вопрос.
— Что се деется?
— Князь рать собирает, смотреть будет, — выпалил Бурелом.
— Видать скоро выступаем… скорей бы… уж опостылело торчать здесь … наперебой подхватили другие.
«Началось, вот оно! Страшно и весело!», — как писал некогда Лев Толстой… о Бородинской битве.
*****
Ринулся в оружейную комнату и уже через пять минут, облаченный в доспехи, во всеоружии стоял во главе десятка.
Зброю, вверенную нам, содержали исправно. Наточили секиры и мечи. У кузнеца княжьего двора подремонтировали деревянные обитые железом щиты, подогнали по размеру кольчуги-безрукавки.
На правах отца-командира построил своих молодцов в шеренгу, осмотрел беглым взглядом; кое-кому приказал подтянуть ремень — так и хотелось, на манер заправского старшины, гаркнуть: «Равняйсь! Смирно! В колонну по два становись!»
Да ведь не поймут…
Выдвинулись расхлябанным подобием клина; впереди нас и позади, позвякивая оружием, и бодро матюгаясь, шествовали такие же отряды.
Строевой смотр проводился традиционно на обширной поляне за княжим двором-градом.
Поле не пустовало: линия червленых больших щитов рассекла его вдоль — бусинками поблескивали шлемы, издали были приметны и черные иглы копий, и длинные «норманнские» мечи.
А по флангам четкого спаянного строя — три конных дружины, словно сжатые пружины готовы вмиг развернуться в разящую, сметающую головы ворогов лаву.
Ополченцам определено было место супротив княжьего войска — будто предстояло нам померяться силами в жестокой сече.
Но не для этого строит нас степенный тысяцкий17 — в ровную линию-шеренгу растянулись споро; смурной «ветеран» не из тех, кто говорит второй раз. Под гипнозом тяжелого взгляда разбитное воинство притихло; полк застыл, чувствуя торжественность момента.
*****
Князь Игорь показался внезапно — откуда не возьмись, ворвался на белом скакуне. Был он облачен в ратный, как и у простого дружинника, доспех, лишь отделанный золотом шлем выделял его среди прочих.
