Неужели моих соседей и правда захватила собачья грызня этих политиков, этой шелупони, убедительно врущей, что их интерес — наш интерес, что после победы одного из них наша жизнь изменится к лучшему?
Нет. Во дворах, на глубине двух метров от досок объявлений, никаких выборов и предвыборных кампаний не было.
Женщина кричала знакомой, вешавшей на балконе белье:
— Как дела?
— Ждем избавления, как весь народ Израиля, — отвечала та, вынимая изо рта прищепку.
Четверо маленьких мальчиков, забравшись в старый желтый автобус без мотора, пытались выбить в нем еще не выбитые стекла. Мальчики понимали, что делают что-то нехорошее. При виде прохожих они прятались.
Седобородый Шай с кислородным баллоном за спиной и раздувшимся белым мешком в руке со скоростью облака возвращался из магазина Его жена Лида сидела на ступеньке, курила и думала: «Опять ремонт».
Бен Хамо выгружал из тендера плитку. Плитка хрустела.
У банка ждал Полак, явный торговец наркотиками и тайный — оружием. Полак ощупывал свой единственный зуб, настолько кривой, что снаружи было видно, какой он, этот зуб, изнутри гнилой. Приближался Песах.
Посланец Ребе, Ехиэль, с тех пор как приехал в наш город, не показывался на страницах этой повести, потому что не участвовал в описанных событиях, а только присутствовал при них, пытаясь понять, зачем его к нам прислали.
Видимо, это был экзамен, на котором экзаменуемый, прежде чем ответить на вопрос, должен догадаться, какой именно вопрос ему задан.
Ходя по городу кругами (а по нашему круглому городу иначе ходить нельзя), наблюдая городскую жизнь и жизнь нашей хасидской ячейки, Ехиэль понял, что его вопрос, его задание — объяснить братьям, что им делать, как быть с присвоившей их имя сектой и стоящим во главе ее лжеспасителем.
Ехиэль был дипломированный раввин, а работа раввина, собственно, и состоит в том, чтобы отвечать на вопросы. Но тут есть градация. Начинающий раввин вроде Миши может объяснить женщине, как быть с мясной сковородкой, на которой разогрели молочную запеканку.
Раввин класса Ехиэля способен, кроме того, растолковать непонятное место в Талмуде. Раввины, перед которыми встают, ответят на любой жизненный вопрос, разрешат любой разрешимый конфликт. Ехиэль решил, что его к нам командировка — это экзамен на звание раввина, перед которым встают. На этом экзамене он проваливался.
Садясь с товарищами за стол после утренней субботней молитвы, Ехиэль не мог смотреть им в лицо. Нет, хасиды его не осуждали. Поняв, что помочь он им не может и этим мучается, они пытались его по-своему утешить. Слева от Ехиэля всегда садился степенный, мрачноватый Коган, похожий статью на одного из быков, которых его предки, храмовые священники, забивали возле большого жертвенника.
