— Мазаль, уже десять минут третьего. Ты идешь?
— Ничего, подождет.
Но девчонка не ждала. Она мыла второй сверху пролет — и в каком виде! Мазаль никогда еще не видела, чтобы кто-нибудь мыл лестницу в шляпе. Девчонка выдала Мазаль ведро, швабру и тряпку и велела начинать со второго этажа. Четыре пролета — ерунда, но ступеньки были немытые и нехоженые. Мокрые, они казались чистыми. Стоило воде просохнуть, проступала известковая пыль. Как ни три, за один раз дочиста не отмоешь. Да и невозможно двум женщинам столько времени молча шлепать тряпками. Мазаль разогнулась, взяла ведро, поднялась по скользкому. Идит опять мыла между четвертым и третьим этажами.
— Ну, — спросила Мазаль, — как вам на новом месте?
— Отлично, — ответила Идит, — а вы когда переезжаете?
— Даже не знаю. Вы ведь квартиру снимали?
— Снимали.
— А у нас социальное жилье. Бросишь — второй раз не дадут.
— Это все не главное, — тоненько сказала Идит. — Главное — быть рядом со Спасителем.
— Ну, когда еще придет Спаситель…
— Он уже пришел.
— И где же он?
— Там, — ответила Идит, указывая на дверь своей квартиры.
Ключ наконец поворачивается в рыжей от ржавчины скважине, дужка висячего замка неохотно показывает блестящий корень. Длинная цепь, которой всю зиму были скованы ворота виноградника, падает в колею. Колея поросла тонкой, прозрачной травой, листья смыло ливнями. Виноградные листья остались только на грядках, под кустами. Кусты же без нас забыли дисциплину — отросшие ветви и усы торчат во все стороны, свешиваются с проволок и достают почти до земли, а в проволоку впились черные одеревенелые гроздья вылущенного птицами винограда.
Опоры многих рядов покосились, из двух насосов жив один, нужно поправить забор, выкосить колючки и браться за обрезку, но мы шляемся по винограднику, пытаемся погладить маленькую, черную, зимовавшую здесь суку, открываем и закрываем железную крышку насосного колодца, ворошим ногой залежи листьев под кустами, и сбереженный листом запах винной прели объясняет, почему мы никак не можем начать работу, ясно говорит то, на что намекают весенний ветер и серенькое, переменчивое небо: «Чтобы начать виноградную работу, нужно отпраздновать праздник вина».
Мы не внемлем, мы продолжаем шляться по винограднику, но вот уже гудит у ворот тендер, уже кричит нам шофер, мастер с винзавода:
— Закрывайте! Что вы тут делаете? Два часа до праздника! Поехали со мной! Наберем водки, вина, чего хотите!
Из нашей синагоги выносят всю мебель, кроме стола, низенькой лавки и высокого кресла с золочеными подлокотниками. Подсвечники ставят на пол.
