Пасечника грубо втолкнули в кабинет. Один из охранников взял телефон, набрал номер.
-- Вождь? Таракан на проводе. Тут один из местных притопал, говорит, срочная информация. Убить на месте?
-- А, Пасечник... Нет, убивать пока не надо. Давай его сюда.
-- Ваша милость?
-- Здоров, Пасечник. Давай быстро: что там у тебя?
-- Вечером к вам собираются нагрянуть с обыском.
-- Ба! Как интересно... Ты ничего не путаешь? И кто же? Лысый вчера пал смертью храбрых.
-- Привратник.
-- Никита?! Ни хрена себе... Ему-то что от меня надо?! Денег я ему намедни дал... Ладно, все понял. Молодец, Пасечник. Продолжай в том же духе. Давай мне обратно Таракана.
-- Здесь Таракан.
-- Все слышал, что он сказал? Имей в виду: пока на заводе НИКОГО НЕ ТРОГАТЬ! Если этот ненормальный хочет подвигов, он их получит. Надо же и мне порезвиться. Пасечника отпускай, только так, чтобы из местных его никто не видел. Понял?
-- Понял.
-- Вот и молодец. Конец связи.
Никита решил выйти с завода в десять. И теперь шагал по саду взад-вперед с ружьем на плече, нетерпеливо ожидая самим же назначенного часа. В мозгу всплыла оброненная Директором при последней встрече фраза: "Забытый часовой... Надо же!". Стемнело сегодня рано, на затянутом тучами небе не проявилось ни одной звезды. Почему-то это сильно расстроило Никиту. "Как же я пойду "на дело" без путеводной звезды? Потом он спохватился: "Мою звезду на небе не увидишь! Она сидит дома, греет чай и слушает Бетховена. А так оно и лучше. Зато у меня есть своя, личная звезда... Моя Римма...". Он слонялся между чудовищных "садовых скульптур", изготовленных Ермолаем Михайловичем из чего ни попадя, и с нежностью думал о Римме, воображая себя рыцарем, готовым на любой подвиг ради Прекрасной Дамы.
Наконец, стало десять часов. Никита поправил ремень ружья и вышел на улицу.
18. Игольное ушко глазами верблюда
Никита шел по улицам Города с ружьем за спиной. Ему было так спокойно, как, наверное, в жизни еще не было. Никакие тревоги и сомнения не терзали его -- он шел защищать честь своей семьи. До самого седьмого района никто не попался ему навстречу. Уже в самой новостройке из-под арки было выкатилась на него ватага хмельных подростков, но, увидев оружие у человека, на неказистом лице которого метровыми буквами была написана отчаянная решимость, они предпочли не искушать судьбу.
Он шел, спокойно прикидывая, как дойдет до офиса-лаборатории Энрике, найдет стеллаж с дисками, возьмет нужный и уйдет. Да... Легко сказать! А как оно будет на самом деле? Задачка-то не самая простая... Это тебе не на проходной штаны протирать... -- Никита понял, что находится сейчас примерно в положении верблюда, которому под страхом смерти и последующего воплощения в виде козявки, необходимо пролезть через игольное ушко... Пусть даже и большой штопальной иглы. А ведь там еще может оказаться сам Энрике! Хотя, как раз на такой случай Никита и вооружился. Если Энрике попытается помешать ему -- отлично, тогда придется его убить. Даже малокалиберная пуля способна не многое, если попасть ей куда надо...
