— Хочешь, убежим?
— Куда?
— Куда глаза глядят…
Я хочу уйти, все равно в каком направлении. Не буду гадать — куда, не дам выбирать судьбе. Убегу в себя. Это самое надежное место, которое я знаю. Но дверь буду держать открытой. Соседи не заглядывают в открытые двери. Мне часто снится один сон. Я сижу посреди бескрайнего пожелтевшего поля, а за моей спиной — приоткрытая двустворчатая дверь. Это мой дом, но даже я не хочу заходить внутрь. Есть что-то страшное в этом открытом проеме. Потом я начинаю перебирать солому, а она не становится золотом. Исчезает. Как мне это надоело, я все сижу посреди поля перед дверью — пока не проснусь. Я пытаюсь побегать по этому полю. Не получается. Я хочу скрыться. Некуда. Вокруг — поле или стерня. Человек бегает за приключениями. Иногда их можно спровоцировать, иногда они приходят сами, ведь это приключения. Женщина, которая кричит и рвет на себе волосы на кухне, это мать. Не моя, его. Она мать зла. Ведьма. Пьет кровь молодых козлят и питается сердцами летучих мышей. Может поцеловать тебя в щеку, а может вынуть твои глаза и сварить их в супе. Жить с ведьмой — это приключение, что-то случившееся, закончившееся. Ее муж умер.
— Эй, что случилось? Что случилось?
Я знаю, что случилось. Я точно знаю, что случилось, но не скажу. Даже если она вынет у меня из груди сердце и будет сжимать его в руках до тех пор, пока оно не перестанет биться. Даже если запрет на замок мое счастье и выбросит его в канализацию. Даже если будет целовать меня теми же губами, которыми ела и пила. Господи, спаси меня! До тех пор, пока я молчу, ничего не произойдет… И без того я не собиралась болтать… только бы она не бросилась меня обнимать. Я этого не вынесу. Ее муж умер, потому что он не взял ключа от жизни, решил идти дальше. Он не сейчас умер, это случилось позже. Сейчас умру я, если она набросится на меня. Я знаю одну штуку: адреналин вливается в мою кровь в неограниченных количествах, челюсти сжимаются, я бледнею, потею, становлюсь прозрачной, я абсолютно незаметна. Если этот номер не пройдет, знаю еще один — могу упасть в обморок. Чего я жду? Мне необходимо расслабиться… Когда я стала взрослеть, то каждый раз перед месячными падала в обморок. Это было занятно. После третьего обморока все решили, что у меня низкое давление, и перестали обращать на меня внимание. Несмотря на это, меня освобождали от школы.
Слышу, как доктор говорит, чтобы все оставили меня в покое. Опять я не иду в школу. На меня накинули чужое одеяло. Меня увезут в больницу. Там белая плитка… Но номер получился. Теперь я могу упасть в обморок. Соседям объяснили, что я в шоке. Но в этом нет необходимости. Они все про меня знают, знают все о несчастных случаях, о нелепых смертях. Соседи не знают про Гогу. Он стал гомиком. Из-за моих месячных. Увидел меня, измазанную кровью, и его стошнило. Потом я встречала его. Он ходил под ручку с одним парнем из русской школы. Они целовались на скамейке в кустах. Меня не стошнило. Совесть схватила меня за ухо. Я раскаиваюсь! Раскаиваюсь! Я не надела чистые колготки. Может, я все-таки не зло?
