Когда он привез семью в Швейцарию, то был уверен, что все получится. Он слышал об одном болгарине, очень богатом и старом, в котором проснулось чувство патриотизма. Он нашел его адрес. Все устроил и тогда встретил Фанни в столовой… Услышал, что она больна раком, и перекроил свою драматургическую схему. В один миг. Должно было получиться правдиво и с трагизмом. Он любил эту Фанни! Даже забыл, что уволил ее несколько лет назад. Она была нужна ему… И выскользнула из его рук. За всю его жизнь из его рук выскользнули два поля, одна политическая сделка и одна квартира. Чтоб их всех!
Мерзавец прикрыл глаза. Его грустная жена вошла в комнату.
— Я хочу уехать, — сказала она.
— Еще немного. Объедем разок Швейцарию, и уезжаем.
— Как только мы вернемся, сразу разведемся, и ты уйдешь из нашей жизни.
— Хорошо. Но сначала мы посетим одного человека.
— План А.
— Что-то в этом роде…
— Не получится.
— Посмотрим.
Он снова прикрыл глаза. И вспомнил своего отца. Он изменился перед смертью. Благодарил за все, подобрел, поглупел, немного сгорбился… В нем осталась одна лишь душа. Грустно и как-то не по-мужски….
Единственный страх, мучивший его, скользнул под закрытые веки и заставил увлажниться глаза. Только бы не стать обычным человеком! В это смутное время, в котором господствуют джипы, меняются деньги, все покупается… Приобретается и откладывается. Продается и снова копится. Смыслом жизни становится сделка. Так ведь? Завоевать территорию, придавить невидимых, обыкновенных, заставить их работать, жить за счет их труда… Потому что у них нет выбора. Они бедные, обреченные, больные, тупые, ленивые. Ведь так же? Они не могут приспособиться. Они терпят, умирают, но оставляют таких же после себя. Они сами себя воспроизводят. Хорошо, что нет революций, нет пролетариев; хорошо, что есть страх. Обыкновенные должны быть раздавлены. Так было и так будет. Хорошо, что Бог только наблюдает за этим.
— Посмотрим, — пробормотал Мерзавец и встал с кровати.
Потому что средь бела дня лежат только больные.
Своя жизнь очень значима в собственных глазах. Все остальное — это человеческие отходы.
Мерзавец помыл руки и поехал в Лозанну.
Там его поджидала судьба.
Лили порхала вокруг Суски. Суетилась, сталкивалась с ней, похлопывала, касалась, толкала ЕЕ. Потому что ОНА принадлежала ей.
— Хочешь подушечку под спину? Погоди! Отодвинься, я ее подложу!
— Не надо подушки.
— Смотри, чтобы не искривился позвоночник. На, возьми булочку. Возьми сейчас же! Не сиди так! Не вставай! Я принесу тебе твою маску.
