— Я хочу, чтобы меня звали Сарой.
— Почему?
— Потому что она одна смеялась, когда Бог говорил с ней. — Лили смеялась. Глупо и беззвучно.
Ночь нехотя выбиралась из квартиры Венеры Л. Она пробовала задержаться в углах, за дверями, в коридоре, но напрасно. День вошел, по-хозяйски расположился и начал жарить гренки. Зафир сварил кофе. Ничто на свете не помешает им быть счастливыми. Они хотели ощущать близость друг друга и все время сталкивались. Вместе пошли в туалет, вместе… Мгновения. Которые могут запомниться. Могут забыться. Важно то, что у тебя останется в конце…
— Мне не мешает, что она живет у меня. Это тяжело, но мне не мешает. Я не могу ей сказать, что ее мама умерла…
— Не говори. Пусть они уедут.
— Она хочет замуж.
— Пусть выйдет замуж и уедет.
Зафир не испытывал любви к ближнему. Он хотел ее только для себя. Лили. Он хотел спрятать ее куда-нибудь и вынимать оттуда только при необходимости. Она была нужна ему. Ему не было дела до Фанни. Лили как-то особенно смотрела на него. С восторгом. Ни одна женщина никогда так на него не смотрела. Это делало его значимым и серьезным. Высоким. Стройным. С шевелюрой. Он никому не отдаст ее! Никому!
А «мерзавец» — это кто?
Оборванные мысли разбегались по квартире Венеры Л. Им негде было приклеиться. Все было выкрашено, вычищено, починено, подлакировано. Кухонный балкон был застеклен. Мысли не могли броситься через балкон.
— Мне не хочется вспоминать о нем. Я хочу тебе кое-что сказать. Пошли!
Они снова оказались в спальне Венеры Л. Зафир открыл огромный шкаф, купленный в 1935 году вместе с двумя ночными столиками. За два года до матраса. Он отодвинул потайную дверь. В 1935 году у всех шкафов были потайные дверцы. Механизм работал безотказно. Даже теперь. Тайник был полон разных неизвестных вещей. А среди них лежала одна, которую знает каждая женщина на земле. Обручальное кольцо. Страх. Паника. Ужас.
Лили бежала по лестнице. Вниз. В этот раз она не спутала направление. Она не задумывалась, просто бежала. На улицу. К людям! Подальше. Не имеет значения — куда. Только бы подальше! Мужчины ее матери. Мужские вещи. Принадлежности для бритья. Лавандовая вода. Майки. Нижние штаны. Храп. Нет!
И пока бежала, погруженная в детские воспоминания, она столкнулась с Матвеем, не извинилась, даже не заметила его, вбежала в дверь кооператива, поднялась, перепрыгивая через ступеньки, и остановилась только тогда, когда ее ноги прилипли к полу кухни. Уси и Фанни сидели на прежних местах. Будто бы не было целой ночи. Борода Суски стала пробиваться, но следовало признать, что от постоянного использования маски с крахмалом на ней появились лысые участки. На кухне слегка пованивало разложившейся плотью. Больше ничего нового.
