Прошла минута. Я все никак не мог оторвать взгляда от ее тела. Грудь медленно вздымалась и опадала; губы слегка раскрылись. В таком состоянии она выглядела совершенно беспомощной. Злобная фурия исчезла, женщина осталась…
Я взял ее на руки и понес вон из комнаты.
– Ты чего? – встрепенулся Кейн.
Она была так легка, словно перышко. Руки бессильно свешивались.
– Она поедет со мной.
– Что? – удивился Кейн. – С чего бы это?
– Да с того, что только мне удалось то, что не получилось у всех вас. Смотри – одного из наших она вообще зарезала насмерть, двое других ранены… да и у тебя еще кровь не перестала.
– А как же это самое?
– Нет, не сегодня, Кейн.
– Ладно. Подожду. Но если что, так я трахну ее прямо в твоей постели.
Будь у меня свободны руки, я б врезал ему по роже.
– Поговори мне еще, тогда вообще ни хрена не получишь!
Проснулась я уже на новом месте. Сквозь открытое окно лился солнечный свет. Щебетали птицы. Они разговаривали друг с другом на своем языке, понять который мне никогда не суждено.
Солнечные лучи согревали кожу, заставив меня забыть о зимнем холоде.
Я попыталась открыть глаза – нужно было вставать, хотя тело все еще чувствовало усталость.
Наконец мне это удалось. Я огляделась.
Ставни на окне были раздвинуты, впуская в комнату легкий ветерок. Бежевые занавески выделялись на темно-коричневом фоне обоев. Верхняя часть оконной рамы изгибалась наподобие средневековой арки.
Я обернулась. Диван, круглый столик. Белая обивка, золотистые покрывала. На стене телевизор, под ним – камин из нетесаного камня. У стены я заметила дамский туалетный стол с множеством щеточек, кисточек и коробочек для макияжа. Комната была довольно просторной. Дверь, вероятно, вела в отдельную ванную.
Наверное, это был первый раз с момента моего похищения, когда мне дали спокойно проснуться. Первый раз будильником мне послужило нежное щебетание птиц. Несколько месяцев я не видела открытых окон и только теперь поняла, насколько это приятно.
Я так и спала в своем вчерашнем платье. Встав с постели, я подошла к окну. Насколько хватало глаз, тянулись бесконечные ряды виноградных лоз. Вдалеке виднелись холмы. И ни единого дома во всей округе. Я поняла, что полностью оторвана от мира.
Солнце стояло высоко, заливая своими лучами каждую пядь земли. Моя комната оказалась на втором этаже. Я выглянула наружу – внизу росла трава, густая и темная, гораздо более темная, чем виноградные лозы.
Руки уперлись в подоконник. Внутри меня зазвучал зов свободы. Отсюда вполне можно было спрыгнуть на траву, броситься прочь со всех ног и затеряться среди виноградников. План выходил чертовски простым и соблазнительным.
