– Вот она, власть, – сказал он, перекрывая заводской шум и совсем не заботясь о том, что его слушают рабочие. – Ни жалости, ни чувства вины. Просто нажал на спуск, и стало хорошо.
Он повторил мои же слова, сказанные в машине. Но кое в чем он ошибался.
Убить, защищая свою жизнь, и убить только потому, что ты – конченый мудак, совершенно разные вещи.
Боунс кивнул в сторону продолжавших работать людей. Те прилежно водили своими кисточками, не обращая никакого внимания на плавающее в луже крови тело их товарища.
– Они прекрасно знают, что будет, если кто-нибудь переступит черту. – Нет, это не власть. Это управление через страх. Совершенно разные вещи… – Путь к абсолютной власти тяжел и тернист. Но когда ты пройдешь его до конца, все остальные склонятся перед тобой.
Я никогда не склонюсь перед тобой…
Боунс взял меня за руку и вывел из комнаты. Я не сопротивлялась – я сама хотела уйти подальше от окровавленного трупа. Я хотела перестать слышать запах смерти. Мое нынешнее положение показало мне, насколько я слаба. Я всегда считала себя твердой, как сталь, но теперь понимала, как сильно заблуждалась на сей счет.
Вернувшись в особняк, Боунс проследовал за мной в мою комнату. С каждым шагом меня настигал страх: я хорошо понимала, что сейчас будет. Боунс дал мне около недели, чтобы оправиться и прийти в себя. Может быть, из-за этого у меня и возникло ощущение безопасности, впрочем, совершенно ложное?
Боунс шел следом за мной, постепенно освобождаясь от одежды, которую он бросал прямо на пол.
Страх становился все сильнее.
А что, если мой план не сработал? И мои слова лишь распалили его страсть и желание мучить меня?
Боунс сорвал с меня манто и бросил его на пол, где уже валялась его одежда. Он с яростью разорвал мое платье, невзирая на то, что оно стоило целое состояние. Деньги не значат ничего, когда их слишком много.
Он схватил меня за шею и с силой швырнул на кровать.
Жизнь вошла в привычную колею.
Боунс залез на меня сверху и с размаху ударил по заду. В общем-то, это показалось мне не столь болезненным, как раньше. Тоже, конечно, мало приятного, но все же терпимо. Своей лапищей он сорвал трусы и вонзил в меня свой член.
Лежа на животе, я старалась сохранять спокойствие. Опыт показал – чем больше сопротивляешься, тем больнее.
Боунс трахал меня со всей своей удалью, но все же не так жестоко, как раньше. Он стал со мной, как бы выразиться… нежнее, что ли. Его движения напоминали накат волны на берег. Он прижался ко мне грудью и не отнимал лица от шеи. Вдыхая мой запах, он двигал своим х*ем и постанывал.
