Дверная ручка поддалась нажиму, и я с облегчением поняла, что дверь отперта. Приоткрыв ее, я помахала блондинке.
Та оборотилась, и ее глаза сузились от страха. Я кивнула ей, приглашая следовать за собой.
Женщина буквально подпрыгнула на своем тюфяке, устремившись к грядущей свободе. Она подошла ближе и вдруг увидела в моей руке пистолет, но не испугалась, а несколько даже приободрилась.
– Позови остальных, – прошипела я. – Ты знаешь, где они?
Женщина утвердительно качнула головой и потянула меня за собою к другой двери. Мы заглянули в глазок, но вместо одной пленницы я увидела восемнадцать. Все они ютились в одном помещении на маленьких раскладушках.
Зачем их держали скопом, а нас с блондинкой по-отдельности?
Блондинка вошла в комнату и прижала палец к губам. После чего махнула им рукой, чтобы те следовали за нами. У нас практически не было шансов уйти без жертв, но все же хоть кто-то должен был спастись. Все же лучше, чем никто.
Кто-то вдруг схватил меня за плечо и развернул на сто восемьдесят градусов:
– Какого черта вы тут делаете?!
Он явно не ожидал, что у меня пистолет, поэтому я без помех выстрелила ему прямо в живот. И даже сомнения не было, стрелять или нет. Мне-то всегда казалось, что я из тех, кто ни за что не отважится убить человека – себя или другого. Но все изменилось, стоило попасть в ситуацию «живи или умри». Я выстрелила и лишь потом подумала об этом, так как времени на размышления не было от слова «совсем». Нужно было стрелять, чтобы спасти свою жизнь.
Да и с чего мне переживать-то?
Он схватился за живот, изо рта хлынула кровь, и его тело повалилось на пол.
– Бросай оружие! Быстро! – раздалось из-за угла, где стоял второй охранник, целясь в меня из своей пушки.
И тут же откуда-то сзади возник еще один, с винтовкой в руках.
Нас взяли в кольцо…
Надо было бежать, когда была возможность. Нельзя было возвращаться назад!
Охранник с винтовкой отобрал у меня пистолет. В ту же секунду женщины рванулись вперед. Но он занес над моей головой пистолет – то ли для того, чтобы размозжить мне череп, то ли для того, чтобы просто оглушить.
Второй охранник схватил его за руку:
– Стой!
Они затараторили между собой по-итальянски. Наконец тот, кто был с ружьем, опустил руку и шагнул назад. Неизвестно, что сказал ему тот, другой, но этого оказалось достаточно, чтобы он остыл.
О чем они говорили?
Почему меня не убили?
Да что, вообще, происходит?
Охранники вновь собрали женщин и заперли в их каюте. Меня скрутили и потащили по коридору до моей собственной камеры, где я должна была дожидаться аукциона… или как там еще это дерьмо называлось.
