думал, что демонам надо знать злые стремления человеческой мысли и воли, добрые же — нет. Дело в том, что свое знание первых дьявол много раз доказывал, внезапно обличая своих заклинателей при всем честном народе в самых тайных и сокровенных грехах их, не исключая и мысленных.
Не менее спорный вопрос — знают ли дьяволы будущее. Большинство теологов высказывается отрицательно: если бы дьявол, зная прошедшее и настоящее, знал еще и будущее, то чем же его знание отличалось бы от знания Бога? И как бы Бог потерпел, чтобы дьяволы заранее знали его предначертания через веки веков? Подобным знанием они не обладали и раньше своего изгнания из рая, так как иначе не подняли бы бесполезного восстания. Ведь и добрые ангелы не имеют непосредственного знания будущего, а знают его лишь постольку, поскольку Бог допускает их читать мысли Его.
Как же объяснить предсказательные способности дьяволов? Ориген говорит, что они узнавали будущее по движению планет, — мнение, плохо примиримое со взглядами Лактанция[90], который именно астрологию признавал ложным изобретением демонов. Св. Августин полагал, что дьяволы не имели непосредственного и прямого знания будущего, но благодаря способности переноситься с места на место быстрее молнии, а также благодаря изощренности своих чувств и интеллекта они были облегчены в логической работе настолько, что по заключениям настоящего могли воображать и угадывать будущее чуть не наверняка. Св. Бонавентура[91] полагает, что они не знают будущего как возможности, а только угадывают его как планомерность, так как они великолепнейшие натуралисты и до тончайшего совершенства выучили все законы и тайны природы.
Глубокие научные познания дьявола заставляли Церковь подозревать в сношениях с ним каждого ученого. Однако Данте считает, что философия для дьявола недоступна, так как «в нем умерла любовь, а чтобы быть философом, любовь необходима». Это нисколько не мешает ему вывести превосходным диалектиком черта, который тащит в ад Гвидо да Монтефельтро[92], хотя и получившего отпущение грехов от папы Бонифация VIII[93], причем этот демон сам себя рекомендует своему грешнику «логиком» по профессии. Знаменитый Жан Боден[94] пишет в своей «Демономании колдунов», что Ермолай Барбаро, патриарх Аквилейский (ум. 1493), вызвал однажды дьявола, надеясь узнать от него, что, собственно, хотел сказать Аристотель своею энтелехией[95]? Во всяком случае, если демон не силен в философии, то в софистике он богатырь и учитель, и всякий софизм есть адоугодный грех мысли. По этому поводу Пассаванти
