говорится, что галицкий князь Лев Данилович послал на польского князя Болеслава «воеводы… Тюима, и Василька Белжянина, и Рябця»
>{241}. Крайне маловероятно, чтобы одновременно в Южной Руси были два боярина с одинаковым прозвищем (ни ранее, ни позже аналогий ему не встречается)
>{242}. Отождествление Рябца — боярина Льва Даниловича Галицкого с Нестером Рябцом, выходцем из Киева, ставит вопрос, каким образом он оказался в конце XIII в. в Киеве.
Не исключено, что Рябец мог просто перейти на службу к киевскому князю еще при жизни Льва Даниловича. Существует точка зрения (подкрепленная, правда, только косвенными соображениями), что галицко-волынские князья после окончания конфликта Тохты с Ногаем в качестве платы за поддержку сарайского хана получили контроль над Киевом>{243}. Если это так, то можно думать, что Рябец не хотел возвращаться на службу ко Льву и ушел к сильнейшему из бывших вассалов Ногая в Северной Руси. Но возможно и другое объяснение: Нестер стал в 1299 или 1300 г. наместником Льва Даниловича в Киеве, а уход его был связан со смертью этого князя, которую исследователи, исходя из косвенных данных, датируют концом 1299, 1300 или (самое позднее) 1301 г.>{244}Возможно, Рябец не желал почему-либо служить его сыну, Юрию Львовичу, и ушел к Даниилу Московскому.
В любом случае (даже если допустить, что было два Рябца — галицкий и киевский) уход Нестера из Киева следует относить к периоду 1299–1301 гг., то есть как раз ко времени, когда наблюдается военное усиление московских князей>{245}. Можно полагать, что в условиях, когда «весь Киевъ розбежался», на службу к Даниилу из Киевской земли пришли и другие служилые люди: им было естественно искать покровительства именно московского князя, так как другой бывший союзник Ногая — Михаил Тверской — в 1300 г. помирился с Андреем Александровичем (главой «просарайской» коалиции), а третий — Иван Переяславский — явно уступал по своему политическому весу московскому и тверскому князьям.
Итак, из трех представителей московского боярства первой четверти XIV в., чье происхождение можно проследить по источникам, два выехали из Южной Руси на рубеже XIII–XIV вв. Помимо того что каждый из них, несомненно, привел с собой воинский контингент, косвенные данные позволяют полагать, что в это время выезжали в Москву и другие представители южнорусской знати. Таким образом, усиление военной мощи Московского княжества на рубеже XIII–XIV вв. во многом, по-видимому, было связано именно с приходом в это время на службу к Даниилу Александровичу значительного количества служилых людей из Южной Руси — Черниговского и Киевского княжеств. Численное увеличение двора московского князя и дало ему возможность вести активную внешнюю политику. Необходимость обеспечить содержание возросшего числа служилых людей, в свою очередь, явилась, очевидно, одной из причин активных экспансионистских устремлений Даниила (а позже и Юрия) в начале XIV в. (борьба за присоединение Коломны, Переяславского, а позже Нижегородского княжеств) — территории Московского княжества было недостаточно для удовлетворения их потребностей.
